Подумал, подумал и решил - правда, зачем чугунная сковородка, если можно мультиварку маме на Новый год подарить. Так что сходил, прикупил. Скидочку мне ещё по какой-то акции выбили. Аж пятьдесят рублей! Между прочим, на пятьдесят рублей можно раза четыре на автобусе прокатиться. Это вам не хухры мухры. А ещё меня на работе поздравили с прошедшим и подарили рыженькие розы. Они такие мимими.
Зная мои отношения с техникой, не знаю, что было бы со мной, попади я туда. Либо туалета не стало бы первее, либо меня окончательно и бесповоротно.
""Кто не был в Европе,остерегайтесь туалетов, не по нашим мозгам они!
В Штутгарте малая нужда заставила зайти вечером в уличный общественный биотуалет. Одноместная кабинка, очень аккуратная,блестящая, чистая, напичкан датчиками и управляется компьютером. Бросаешь в прорезь двери монетку 2 евро, двери автоматически открываются, зажигается свет,заходишь, двери закрываются. Клаустрофобией не страдаю, но так как всю жизнь занимаюсь электроникой и компьютерными программами, немного напрягает. Ну сделал я свои дела, нужно выходить, а кнопки для открытия двери никакой нет. Инструкций тоже. Что тупой что ли, инструкцию по пользованию сортиром тебе писать?
Включаю свою логику, как немцы программу управления написали, зашёл - поднял крышку унитаза, слил воду, закрыл крышку. Может датчик какой заело? Повторяю процесс.Дверь не открывается. Может на крышку сесть надо, потом встать, потом слив воды? Повторяю процесс. Дверь не открывается. Так. Что забыл? Может руки помыть?Ещё раз повторяю процесс сначала. Подношу руку к крану, датчик срабатывает, вода течёт, потом автоматически выключается, в надежде и с грустью смотрю на дверь -не открывается. Перспектива ночевать в навороченном немецком толчке меня не вдохновила. Кричу своему товарищу, оставшемуся снаружи (везунчик): "Женя,эта зараза меня не выпускает!" Он пытается дать взятку туалету, засовывая монетку в прорезь. Автомат не умолим, не берёт, и всё. На пинки и удары тоже не реагирует. Женя кричит: "Держись, сейчас полицию вызову!" От нечего делать, повторяю процесс, умываю руки, включаю фен... фен выключается, дверь открывается. Потом где-то прочитал историю, как чувак в такой же навороченный туалет во Франции ходил. Заплатив положенные сантимы,наш соотечественник не мог и предположить, что всё внутри кабинки является стерильно чистым, а по сему, как и положено чистоплотному гомосапиенсу, залез ногами на унитаз... В компьютерных мозгах туалета нестыковка: датчик пола отключен, значит, человек вышел, вода не слита, что-то не так, включил дезинфекцию. Чувак на горшке сидит, свои дела делает, а тут свет выключился, и на него душ из дезраствора как ливанёт! Он с унитаза спрыгнул, компьютер вообще заклинило: дверь закрыта, а человек появился?! И завис, предварительно включив сушку струями горячего воздуха... Несколько часов спасатели резали вандалоустойчивые двери автогеном,вытаскивая обезумевшего бедолагу из цепких лап парижского туалета. Так что я ещё легко отделался.""
День не день, а сборник дерьма. Прямо хоть в переплёт. Ничто не смогло его окончательно спасти. Только усугубить. Я искренне старался что-то сделать, но на каждую улыбку сваливалась наковальня иронии. Угу. В таком сатирическом объёме, что я не знаю, куда складывать весь цианид. Назвать это праздником, всё равно что обозвать хромую пони птицей. С прикрасами и прочими метафорами высокой прозы. Можно было бы лечь и уснуть, но я не могу. Не получается. Когда я валюсь на кровать, на меня накатывает совершенно дебильная истерика. Постепенно. Так что я снова принимаю вертикальное положение и пырюсь куда-нибудь. Не думаю, что через пол часа по завершению дня мне станет легче, но хотя бы мысленно было бы неплохо себя в этом убедить. Ну я хотя бы больше не умираю над раковиной, ога. Это было неразумно, но мне было не до Диковских советов вообще. Потому извини, что послал тебя подальше. И спасибо, что вернулся. Как обычно. Я бы расписал это чудо-юдо-день, но нахер, в общем-то. Ещё вспоминать его не хватало. Я стольких подстав за один день ни разу не получал. И спасибо, Ник, что побыл со мной. Этот временной промежуток был единственным адекватным. Почаще бы так просто сидеть и говорить.
Em C A C Hm Над болотом туман, волчий вой заметает следы; Em C F Am Я бы думал, что пьян - так испил лишь студеной воды Em F C G Am F Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу, Dm F E Dm F E7 Из которой я никогда не вернусь; жди - не жди, никогда не вернусь...
Am F C G И не сомкнуть кольцо седых холмов, Am F C G И узок путь по лезвию дождя, F C G Am И не ищи - ты не найдешь следов, Dm F Em Am Что Воин Вереска оставил, уходя.
Словно раненый зверь, я бесшумно пройду по струне; Я не стою, поверь, чтоб ты слезы лила обо мне, Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме - по бруснике во мхе До ворот, за которыми холод и мгла, - ты не знаешь, там холод и мгла.
Ты однажды вдохнешь терпкий ладан октябрьской луны, В сердце сдвинется нож, боль поднимется из глубины; Неужели ты ждешь воплощенье беды, духа сумрачной стали, Чтобы снова дать мне напиться воды, этой пьяной хрустальной воды?..
Вновь звенят шаги по церковным плитам: Am Dm Em Am Быть ли мне живым или быть убитым? Dm G C Ставят свечки тени моих деяний, Dm Em Am Не молитв достойных, а покаяний. F Em Am У святых от гнева темнеют лица: "Как посмел ты, грешник, сюда явится?! Сатаною жил, сатаною сдохнешь, Вот потеха, если хоть Pater вспомнишь!"
RF. Ночь уходит в небо кадильным дымом, F G Am Ангелы от бога несут ответ. Разум вопрошает неумолимо: Может никакого там бога нет?...
В прошлом я побед одержал немало: Гордая Тоскана главу склоняла; Солнцем золотым был под небом синим Мой вчерашний день - ну, а что же ныне? От историй грязных уж не отмыться: Муж сестры родной и братоубийца... Все, что не украла судьба-шалава, Это верный меч, да былая слава.
RF. Верный мой клинок из толедской стали - Как холодный луч от слепой луны. Ангелы ответы нести устали - В тишине ночной их шаги слышны.
Ангелы идут по церковным плитам, Морщатся брезгливо моим молитвам, Но молится лучше, увы, не может Скверный раб господень Чезаре Борджа.
- Ну и ладно, - тихо пробубнил я, продолжая подрезать розы, - Ну и подумаешь. Дик молчал, скрестив руки на груди и хмуро наблюдая за мной. Я думаю, ему нечего было сказать. Всё, что можно было, я уже произнёс.
Меня разбудил звонок в домофон. Хотя нет, так не правильно. Я проснулся от кошмара. Некоторое время лежал, пялился в темноту, пытаясь понять где я и что делаю. А когда пришло осознание - прозвучал звонок. Мама пошла открывать. Что она там говорила мне было не слышно. Но я напрягся, уже воображая, какие баррикады буду возводить. Если это отец. Но всё оказалось иначе. Мама позвала меня и сказала, что это служба доставки. Я ещё напрягся. Потому что в мире немного людей, которые балуются подобными поздравлениями. Двое. И об обоих я не хочу думать. Пришлось встать, одеться, натянуть улыбку на лицо, а-ля я очень рад и удивлён. Какая-то совершенно неизвестная женщина, представившаяся как "от родственников", вручила мне букет цветов. Родственники. Это, надо сказать, отец с сестрой. Которые побоялись и прийти, и позвонить. И даже так не смогли представить себя как положено. Нет бы сказать: "От отца с сестрой". Родственники. Да уж. Не более того. Не думаю, что при другом раскладе мне было бы лучше. В любом случае противно. Но хорошо хотя бы то, что их здесь нет. Иначе даже не знаю, что бы со мной было.
Я продолжаю подрезать цветы и опускать их в вазу. Проколол себе ладонь шипом. Начихался и зачесался. Дик всё молчал. Просто стоял рядом и наблюдал. Я даже не знаю, как я не разделал цветы в мелкую крошку ножом. Нервно прижал руку к предательски дёргающемуся глазу и, обернувшись, попытался улыбнуться. - Цветы же не виноваты, - неуверенно произнёс я. Даже сам не понял, утверждая или спрашивая. Он снова промолчал...
Завтра день рождения. И так сказать - я его совсем не жду. Если это некое "взросление", когда этот праздник теряет свои краски, тогда мне не нравится это самое взросление. Раньше день рождения был хоть чем-то. Я его с трепетом ждал до глубокой ночи 20-го числа, много размышлял. Теперь я ничего не ощущаю. Я Новый год жду больше, чем свой день рождения. И не хочется, чтобы в этот праздник всё как-то переключалось на меня, как это бывает. Ащь ащь ащь, наш именниник. Хотелось бы провести этот день просто, легко и свободно. Но мои прекрасные особенности (здесь надо было поставить кавычки) не дадут мне этого сделать. Даже собрать друзей\знакомых и куда-нибудь сходить, да? Да? Будучи тем, кто уже перешагнул за порожек совершеннолетия, я мог бы развлекаться по-взрослому. Ну а что мне может моя "взрослость" предоставить? Бухло? Курево? Шумные клубы? Нет, спасибо. Поздние посиделки и развлекаловки? Поздние я и сам себе начал устраивать ещё лет с пятнадцати, обнаружив в себе совиный уклон. Но это не тот, уклон, который у подростков возникает на почве долгого сидения в интернете. Я мог делать что угодно, отличное от этого. У меня не получается толком думать о дне рождении. Можно даже признаться так - меня мучают кошмары. Даже не сны, а просто мысли. Хотя сегодня эта мысль перебралась ко мне в сон и чуть не разрушила его. Но меня вовремя от неё оградили. Я не хочу, чтобы приходил отец. Я видеть не желаю его, говорить, что уж о том, чтобы принимать поздравление и жалкую показушную подачку. Я попросил маму не впускать его в дом вообще. Она удивляется: "Как? Он же твой отец". Ничего не знаю. Он отказался от меня, с этих пор я не считаю его таковым. Пускай делает, что хочет, а видеть я его не желаю. Тошно, противно. Мне хватило его подарочков. Мама не понимает. Она слишком добрая, хотя и сама уже давно утратила все тёплые чувства к этому человеку, но терпеть этого урода 16 лет... если бы она терпела чуть меньше, то не стала бы инвалидом. Но я был слишком мал, чтобы заступиться тогда, когда теперь могу это сделать, гордо вскинув свою синюю колючую голову. Что до других людей, которых я не хотел бы видеть и слышать. Напоминание о ней явилось ко мне во сне. Я думал о том, что она может вернуться. С наивной такой улыбкой и доверчивостью, но меня вовремя одёргивали. И говорили, какой я добрый, снисходительный и как этим пользуются окружающие. Спорить не получится - я покорно опускаю голову и соглашаюсь. Так и есть. Я получил открытку во сне. В этом своём очередном очень реалистичном приключенческом сне. Я был несколько занят развивающимся сюжетом, но эта открытка привела меня в ступор. Мне передал её кто-то из тех знакомых, что находился там со мной. Я развернул конверт и начал читать. Эти знакомые до боли слова, этот почерк. Эта лёгкая слезливость и простота. И все эти слова должны были оказаться очередной ложью в мою сторону, но я не мог заставить себя перестать читать. Я бегал глазами по строчкам, поджимал губы. Я и сейчас помню то, что прочёл там. Сжимал пальцами цветной картон и вчитывался. И, кажется, был готов снова простить. В сотый раз, себе же во зло. Но я не дочитал. Передо мной неожиданно возник Дик. Он появился из ниоткуда, выплыл из пустоты, стоя передо мной. Конечно, я отвлёкся от текста, увидев его в полушаге от себя. Он молчал с секунды три, которые показались мне целым часом. Наверное, меня так сильно приковал его взгляд. Он смотрел на меня одновременно со злостью, раздражением, укором, как на непослушного и жуть дурного ученика. И в то же время с какой-то жалостью и переживанием. Я понял, что не надо было вообще читать это, увидев адресата. Я снова делаю себе хуже, понимаю это и делаю. Не успел я произнести это вслух, как он протянул руку, забирая открытку. И, не сводя с меня взгляда, медленным и спокойным, привычным жестом разорвал её на две половинки. Сложил их друг на друга и снова разорвал, пока кусочки не стали мелкими и многочисленными, чтобы я уже даже отсюда не мог разобрать слов. И он растворился... я ещё лупился в пустое место, пока один из друзей не потряс меня, зазывая идти дальше. Оцепенение отпустило и я, бодро согласившись, двинулся к компании.
"Я так давно не говорил по-настоящему. Без напряжения, без прищура и извечного подозрения. Так давно, что сегодняшняя беседа была вдохом. Глубоким и неожиданным. Точно до этого я совсем не дышал. Очень долго. А если и дышал, то ничтожным обрывком. Приятная усталость в глазах и лёгкая сонливость, почти незаметная, ненавязчивая. Мне когда-то было это знакомо. Я не думал, что можно так просто, с первой попытки, испытать это снова."
Несмотря на всю силу твоего льда и пламени (говоря это, я подразумеваю холодный взгляд и огненные волосы), мне всё ещё больно смотреть на опустевшую клетку. Вчера я завис, стоя перед ней. Просто замер и не двигался минут пятнадцать. И ни о чём не думал. Я знаю, ты не дашь мне ни заплакать, ни впасть в уныние. Да и не надо, честно говоря.
Я очень хочу отпраздновать новый год в своём театральном клубе. В этом прекрасном коллективе. Ещё не факт, что Образ будет и в этом году такое устраивать, но коллеги рассказывали, что в прошлом было очень здорово. - У нас безалкогольное вино и лимонадик. И куча занимательных игр. Чего только не делают актёры, развлекаясь. Им не бывает скучно. Хотя и программу мероприятий, как таковую, у нас не делают. Что там! Если о толковой организации спектакля народ начинает думать за два дня до премьеры и только тогда носиться в панике: "Реквизит, костюмы, вход, выход, аааааа!" Хехе. В любом случае, когда я думаю о таком празднике и представляю его себе, я наполняюсь несказанной уверенностью в том, что он будет потрясающим и незабываемым.
"Хотел бы я пожить в мире без часов. В обычном привычном мире, но так, чтобы ничто не могло оповестить меня о том, который час. Ни мои собственные часы, ни те, что окружают. В мире настоящем, в условиях этих дней, такой эксперимент невозможен даже на самую малость. Потому что я и другие рядом со мной, с кем приходится контактировать, так или иначе зависимы от того, куда глядит стрелка. Даже при большом желании... чтобы осуществить подобное, нужна изоляция. Пока я могу только представить себе, насколько это потрясающе."
Сегодня пришёл на работу где-то в половину двенадцатого. Так как базы закрыли, успел сделать всё до четырёх. Потом сели в БаХ. Дик читал книгу, а я выковыривал цедру из опустошённого стакан глинтвейна. Так время пролетело до семи, к театру. Собралось нас немного, в конце концов мы всего лишь делаем наметки. Немного почитали. Пообсуждали. После того, как я прочёл оба стихотворения - что мне понравилось - так это то, что коллеги смогли распознать образы рассказчиков. - Первый, - сказала Наталья, - это циничный и мрачный человек, разочаровавшийся в людях. Он спокойный, холодный, романтичный, мечтательный и одинокий. А второй - весёлый и светлый, открытый и дружелюбный мальчишка, шумный, восхищённый и активный. Всё так. И если это смог понять слушающий, когда я ничего не сказал в начале об этих людях, то это же прекрасно! Значит, прочёл так, как надо. - На самом деле - оба эти человека, - признался я, - Существуют в реальности. И их образы наложены на эти стихотворения. Люда с интересом взглянула в мою сторону, так как мы всё же обсуждали возможную взаимосвязь и театральную составляющую поэтического вечера. - Они знакомы, - продолжил я, - Но несмотря на то, что они такие разные и смотрят на жизнь каждый по-своему, они очень хорошо общаются, - на это мои откровения закончились. Достаточно оного. Люда улыбнулась мне - Да, противоположности часто притягиваются и дополняют друг друга, помогают. Со своими разными взглядами, - я кивнул и улыбнулся в ответ. Пока один из преподавателей с Наташей рассуждали о смерти в шутливой ироничной форме, а Дик продолжал читать, мне пришла смс-ка. - Знаете, вы тут рассуждаете и ваши слова воплощаются в реальность, - они рассмеялись, после чего Дик оборвал их, уводя меня из комнаты. - Это не смешно. Мама плакала в трубку. Брат тоже плакал и безудержно повторял: "Кеша". Наверное, только благодаря тому, что меня вовремя отвели в сторону и дали успокоиться, сейчас я более менее в порядке. Иначе не знаю, что со мной было бы. В клетке одиноко сидит Груня. Теперь Кеши нет. Я его очень любил. Но это всё, что я скажу. Спасибо, что не дал мне сорваться.
Пингвин-скептик. Сохнет и пока что без лака. Но новый способ покраски мне определённо доставляет. И постоянное "Куда ты торопишься?" в моей голове. Ничего не могу поделать со своим скоростным характером, пхы
УПД: Теперь он лакирован и блестит, да. И он тащемта 5 см в высоту
Я всегда вижу, кто ходит сюда. И от кого вы приходите.
Сестра ушла от нас. Отец ей снял квартиру. Ведь эта шлюха считает себя такой способной, такой самостоятельной. А у самой. ни ума, ни опыта. Ну, теперь и брата нет, так если что. Коли добрыми убеждениями не получилось повлиять, пускай теперь делает, что хочет. Вот только когда настанет момент приползти обратно с мольбами... катись в задницу, дорогая. У тебя было время подумать, а не трепать нервы. Ладно я. Я то переживу... но мама. Её мне очень жаль. Ей больно. Я стараюсь почаще её радовать какими-нибудь мелочами. Ношу шоколадки, помогаю по дому, покупаю продукты по-максимуму и всё такое... но на то она и мама. Может, если бы я был отцом, мне бы самому было страсть как обидно за такую суку. Завтра опять на работу. Эта выгрузка, конечно, подстава подстав. Работаю восьмой день без передыха. И когда ожидать мне этот передых - чёрт знает. Но до вторника я его себе точно устроить не смогу. Зато вечера, проводимые с Наксом, радуют до глубины души. Так бы и уснул в наушниках, слушая его. Хочется просто лежать и слушать. И больше ничего не делать. Умиротворение... вот что я испытываю в бестолковых и бессмысленных разговорах с ним. Но таких душевных.
Я в шоке от себя. Потому что я только что проснулся. Будильник я каким-то чудесным и ловким образом вырубил прямо во сне. И то проснулся я не сам - меня брат позвал кушать. Открываю глаза, а на часах! Ох и ох. Мне снилась работа, так что не исключено, что я был уверен, будто нахожусь там. Заработался совсем. Ну а что, мне Челябинск в воскресенье дали - я должен был в понедельник его закончить. А закончил только вчера. Что не документ, то подарок. Сумма не та, контрагент левый, родительский договор прикрепят один, напишут другой, проведут с третьим. А я думал, что в Питере с документооборот туго. Оказалось нет. Челябинск! Даже не знаю, сколько бы я ещё валялся, если бы не брат. Спать-то я особо не хочу, но башка теперь болит от пересыпа... жесть.
Как много тех... Как много тех, с кем можно лечь в постель, Как мало тех, с кем хочется проснуться... И утром, расставаясь, обернуться, И помахать рукой, и улыбнуться, И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить, Пить утром кофе, говорить и спорить... С кем можно ездить отдыхать на море, И, как положено - и в радости, и в горе Быть рядом... Но при этом не любить...
Как мало тех, с кем хочется мечтать! Смотреть, как облака роятся в небе, Писать слова любви на первом снеге, И думать лишь об этом человеке... И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать, Кто понимает с полуслова, с полу взгляда, Кому не жалко год за годом отдавать, И за кого ты сможешь, как награду, Любую боль, любую казнь принять...
Вот так и вьётся эта канитель - Легко встречаются, без боли расстаются... Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель. Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться
Когда мне встречается в людях дурное Когда мне встречается в людях дурное, То долгое время я верить стараюсь, Что это скорее всего напускное, Что это случайность. И я ошибаюсь.
И, мыслям подобным ища подтвержденья, Стремлюсь я поверить, забыв про укор, Что лжец, может, просто большой фантазер, А хам, он, наверно, такой от смущенья.
Что сплетник, шагнувший ко мне на порог, Возможно, по глупости разболтался, А друг, что однажды в беде не помог, Не предал, а просто тогда растерялся.
Я вовсе не прячусь от бед под крыло. Иными тут мерками следует мерить. Ужасно не хочется верить во зло, И в подлость ужасно не хочется верить!
Поэтому, встретив нечестных и злых, Нередко стараешься волей-неволей В душе своей словно бы выправить их И попросту "отредактировать", что ли!
Но факты и время отнюдь не пустяк. И сколько порой ни насилуешь душу, А гниль все равно невозможно никак Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.
Ведь злого, признаться, мне в жизни моей Не так уж и мало встречать доводилось. И сколько хороших надежд поразбилось, И сколько вот так потерял я друзей!
И все же, и все же я верить не брошу, Что надо в начале любого пути С хорошей, с хорошей и только с хорошей, С доверчивой меркою к людям идти!
Пусть будут ошибки (такое не просто), Но как же ты будешь безудержно рад, Когда эта мерка придется по росту Тому, с кем ты станешь богаче стократ!
Пусть циники жалко бормочут, как дети, Что, дескать, непрочная штука - сердца... Не верю! Живут, существуют на свете И дружба навек, и любовь до конца!
И сердце твердит мне: ищи же и действуй. Но только одно не забудь наперед: Ты сам своей мерке большой соответствуй, И все остальное, увидишь,- придет!
И на поэтический вечер Эдуарда Асадова тоже решил пойти. Коли уж меня позвали - это ж так здорово! Так что застолбил себе два стихотворения и буду читать. Эх. Хорошо обратно на сцену, обратно в родной коллектив. И очень приятно, когда зовут на подобные мероприятия. Да и времени у меня теперь значительно больше, чтобы мог уделить оному внимание. Как ФБ, так и скорому выступлению. Не только решению юридических проблем - в конце концов они пока не отнимают такую долю моего времени, чтобы можно было беспокоиться.