Чёртово семейство! И чёртовы семейные связи! Давлюсь всхлипами. Понимаю, что нервы на пределе. Что скоро будет истерика. В трубке отцовский голос.
- Пап, ты что, выпил?
- Ещё один. Как мать. Выпил, да. А потому что задолбало! - кошу взглядом на мрачный силуэт Лиса, хмыкающего в бокал.
- А знаешь, - дрожащим голосом возвещаю в трубку, - У вас это обоих определённо. Семейное. В тебя пошёл.
- Конечно в меня. Он же сын мне или не сын! А сейчас я вспомнил... вспомнил, как он говорил мне, что я ему не отец. Я это вспомнил.
А ты, папа, тоже говорил мне, что и я тебе не сын. И не один раз, в отличие от Дика, который произнёс это единожды. Да, он не прав по твоим словам. А ты и не собираешься его понять. Он, при этом, не собирается понимать тебя. Каждый думает со своей колокольни. И каждый, вроде как, защищает меня. Только я прекрасно и наглядно вижу, кто сколько сил в это вкладывает.
Голос срывается на очередной всхлип.
- И чего он с тобой шатается?
- Хочу и шатается!!!
Прошу прощения у Дика, вскидывая голову и глотая слёзы. Говорю... но ты же хотел. Ты же. Хотел. А он просит прощения в ответ. За то, что втянул меня в это. Но как... как не втянуть! Ведь мы же братья! Это наши общие родители! Мы же вместе, как... как мы можем порознь в этой каше вариться?!
Я тебя не оставлю.
Может.. м-может было бы лучше самим. Как раньше? Нам вдвоём. Со всем справляться. А всё остальное к чёрту, к едрени фени! И никому больше... всех к чёрту.
- Ты со мной не советовался.
- Ты тоже со мной не советовался! - зачем... зачем мы подбираем друг за другом грязь и припоминаем всё, что можно. Зачем это? Я думал... чёрт, да! Я тоже думал, когда приходил мириться к отцу, что... всё будет иначе. Я опять ошибся. Я опять оказался наивен. Я вернулся в то же самое. Надо было либо идти дальше, либо не оборачиваться. Не послушал тебя, когда ты сказал, что не стоит. Когда сказал, что желаешь ему смерти. Я этого не скажу... не скажу, конечно. Хотя я очень много всего говорю... того, что не надо говорить.
Что бы мы ни выбрали... мы должны будет извлечь из этого пользу. Если мы останемся тут, нам придётся научиться прощать. И понимать. Иначе это съест нас... сожрёт!!!
Кто мы... ну кто мы сейчас, если не всё. что есть друг у друга...?
Слезливый срыв. Мокрый, влажный, слякотный. Как и чёртова погода. С дождём, который сегодня... вообще не радует.

@темы: Любовь, Тоска

---

Обмен лет. Меняться годами между собой, что достаточно справедливо и равноправно. Я ничего не имею против. В какой-то степени даже за. Потому что... ну, для начала мне тут сейчас особо нечего делать, кроме как писать посты и работать. Всё остальное в свете бытовых проблем несколько вгоняет в угнетённое состояние. Что не сказать о...
Да ладно, в общем. Что я тут разглагольствую. Всё, конечно, будет прекрасно. И я этому рад. Рад тому, что всё это исправляется и принимает совершенно неожиданный оборот. Так быстро, так прочно, так волшебно. Хотя просыпаться по утрам, не засыпая, не привычно. Я немного теряюсь. Наша дурацкая сшитость время от времени трещит по швам, приходится подтягивать узлы. Но это всё мелочи... главное - то самое главное - оно другое.

@темы: Любовь, Стая, Красота да и только

---

Беспросветная ночь с жалким намёком на трезвость продолжилась ещё более сумасшедше.
Практически без каких-либо защит, не обращая толком ни на что внимания и делая всё на автомате, мы шли по улице, чтобы подышать воздухом и заключить договор на интернет. Мы шли в абсолютно другую сторону, но никто из нас этого не заметил. Пока меня вдруг не пронзило странной магнитной волной. Я даже не думал о том, куда мы идём и где находится офис интернет-компании. Просто я остановился и подумал... надо обратно. Это не было моей мыслью. Она просто пришла. Как будто мне положили её под корку мозга. И мы развернулись. И пошли дальше.
Уткнувшись в телефон, я шёл, ничего не замечая. Дик дремал, но плёлся рядом, вяло прикрыв глаза. Мы на ногах с семи утра уже прошедшего дня.
Голос.
- Э-э-эй! - я поднимаю голову, а передо мной стоит обрезанное чудо - Леви. Распростёр лапы, мол, что ты, куда ты, привет!
Ну а почему бы и не поздороваться? Хотя встречи с ним меня всегда напрягают. Сначала из-за недопонимания, возникшего на почве духовости, но это недопонимание - я надеюсь - было улажено. Потому что чувствовать себя идиотом не комфортно всё же. А ещё напрягает временами потому, что эти встречи - пусть даже самые случайные - не происходят просто так. Всегда к чему-то. Значит... что-то должно случиться! И это случилось...
- Не узнаешь? - Лэви показывает на стоящего рядом человека. Я смотрю. Не узнаю. В упор. Абсолютно. Ни в каком месте вообще. Даже дух не узнаю, никогда раньше не видел. И это тоже напрягает.
- Нет.
- Это Белл.
Белл?
Я задумываюсь. Всё равно ничего не идёт на ум. Рядом со мной Лис перекашивается и говорит, что надо идти дальше. Но я копаюсь в памяти, роюсь, перебираю, пока он раздражённо не пододвигает ко мне кусок воспоминаний. Его абсолютно собственных, где не было меня. Я смотрю в этот осколок, смотрю... и мысли мои становятся тяжелее.
Моментально происходит ментальный диалог.
"- Так... что будем делать?
- Ничего.
- То есть?
- Просто пойдём дальше. Кивни, что узнал. И полно."
- Понятно, - выдаю я вслух. Хотя на морде у меня, вестимо, написано, что ни черта вообще не понятно.
Лэви спрашивает куда я иду и предлагает сопроводить. Дик морщится, я успокаиваю его тем, что мы просто немного пройдёмся и всё. У Информсвязи они остаются, чтобы подождать меня, пока я буду внутри.
Девушка заполняет договор... я сижу на стуле, покачивая ногой. Жду.
"- ... тут есть чёрный ход?
- А? Ну что ты, перестань, я просто погуляю немного с ними и всё. Тебе там быть ну совершенно не нужно." - он фыркает, отворачивая голову. Я забираю договор и выхожу обратно. Приходится некоторое время подыгрывать, чтобы после выкроить момент остаться с Беллом наедине. И когда это наконец случается, я получаю возможность всё изложить. Я говорю ему о том. что абсолютно не знаю его. Только по рассказам. Что меня зовут Сон. Или Шакал. Но никак не Дик. Объясняю, что это вообще всё значит. Да и как вообще можно провести сходство между нами!
Белл признаёт, что в тот момент, когда мы столкнулись на улице, они с Лэви пытались наколдовать меня туда. То-то я развернулся. Рассказал о том, что в последнее время очень часто думал о Лисе. И видел, как он приходил к нему, чтобы сказать о том, что начинается. А после, что хотел бы восстановить общение...
Четыре года прошло. Четыре тяжких года.
Я вздыхаю. Мы с того времени все стали такие... не такие. За эти четыре года, которые протекли для нас всех вместе и при том по отдельности.
Четыре года...
Я снова закуриваю, чтобы унять нервы.
Белл был светом. Дик был тьмой. Белл был сознанием. А Дик подсознанием. Они понимали друг друга, заканчивали друг за друга предложения...! Один мог начать, другой завершить. Они говорили взглядами. Они были близнецами. Два абсолютно рыжих лиса с противоположными выражениями на лицах плечом к плечу. Они были как два брата. Эта связь ничем не объяснялась. Она просто была.
А потом случилось всё, то, что случилось.
Бэлл рассказал, что во всём, в чём его предостерегал Дик, он оказался прав. Лис был прав. Как обычно. И всё то, что он ему предзнаменовал - случилось. И это в какой-то степени грустно - я знаю, что это за чувство. Я много раз его испытал. И бьёт оно зачастую похлеще простых пощёчин.
Практика ультиматумов.
Они могли бы поговорить, но не сегодня. Для начала - у меня во рту привкус пива, и Книжник терпеть его не может. От пальцев пахнет сигаретами. И это тоже его злит и бесит. А потом он и без того устал и задолбался. Хотя мало было задолбанности, надо было случиться ещё одной очередной херне. На этот раз с Кошкой.
Просто я... я не понимаю. Как можно хотеть радовать человека, понимать его и вообще быть для него кем-то ценным, если ты не пытаешься по-настоящему этого человека понять. Это... - пускай на меня хоть тысячу раз обидятся, всё равно - это чистой воды эгоизм из разряда "никто меня не любит". Если тебе хочется быть важным в жизни какого-то человека, разве не будешь ты стремиться знать о нём больше, о его жизни, понимать его - как он думает, чувствует, дышит. Но никак не так. Это выглядит как натуральное наплевательство. Мне было бы обидно. Хотя, возможно, ему как раз и было обидно. Потому что после телефонного разговора меня трясло. А потом Лис, ворча себе под нос и рыча, два часа стоял и просто обдирал обои. Потому что это успокаивало. Немного.
А нам самим надоело. Мы сами устали. Нам, может, тоже хочется временами взять и всё бросить. Но всё и всех плевать. Но мы же так не делаем! Хотя давно пора.
И где оно, чёртово понимание.... да где-где. В пизде. Потому что куда ни глянь, а получает что так, что эдак. Вот мы сидим вдвоём и всё. Больше никому не надо. И больше никого у нас нет. И никто не способен по-настоящему нас понять. Без этого пиздеца.
Надо успокоиться, вот что... перевезти вещи, посидеть тихонько, провести интернет, закрыться в себе. Кому надо - те найдут дорогу. А остальные пусть тогда даже и не пытаются.

"Надо мной бездонная ночь изогнулась дугой.
Мы должны увидеться - в этой жизни или другой..."

Когда-нибудь мы сможем создать такие условия жизни, чтобы и мне и Дику было спокойно. Но это явно не сейчас...

@темы: Любовь, Одиночество, Тоска, О высоком, Стая, Негодование, Шалай махалай

---

Ну и… я… в общем-то… в какой-то абсолютной прострации. У меня прошла истерика, злость, рыдания, всякие там разные стадии и наступило эмоциональное выгорание. Когда уже нет никаких эмоций. В голове лёгкая и раскачивающаяся пустота, в которой только туман. И ничего кроме тумана. За ним – недосягаемые обрывки мыслей, чувств и переживаний. Но всякий раз, как стоит ступить вперёд, они отдаляются, оставаясь по-прежнему недоступными в серой, спокойной пути.
Статичность.
Сказал матери, что собираюсь жить отдельно. Нюанс – до этого мы об этом разговаривали. И она проявила понимание. А тут закатила мне истерику, из которой я узнал о себе кучу нового. Что я, значит предатель и кидалово – логики тут абсолютно никакой, учитывая что последнее время я один и содержу семью. Я ещё и в трудные для семьи периоды делаю всё ещё хуже… ага. И вообще мразь распоследняя. А друзья мои… они, конечно, те ещё кадры.
Не-бла-го-по-луч-ны-е.
А когда я делился тем, с кем собираюсь съехаться, мне заявили, что это бордель какой-то и вообще страшно подумать, что мы там будем делать. Это просто был… верх оскорбления, которое можно было нанести. Шлюхой меня завуалированно назвать.
День в тумане.
По большей степени не работал, а пялился в монитор, неспособный на чем-то сконцентрировать. Прорывало то на нервный смех, то на плач, почему приходилось выходить из кабинета, чтобы взять себя в лапы.
Неожиданностью дня стал звонок от отца…
И… мы очень душевно поговорили. Тут тоже надо было не расплакаться. Он поддержал меня, сказал, что на моей стороне, расспросил, как у меня работа, чем я занимаюсь и много других мелочей. Немного поговорили за жизнь и сошлись на том, что надо встретиться и пообщаться… по-человечески.
Я не знаю, что я испытываю по этому поводу. Радость? Печаль? Растерянность? Всё как-то непонятно и странно.
Когда-то бывал я у паладинов света – двух знакомых, чистых, светлых и любящих людей. И одна сказала мне, что… в моей жизни настанет момент, когда я смогу встретиться с отцом и поговорить с ним. По-настоящему. Но произойдёт это только тогда, когда я действительно буду способен простить его и полюбить. Не раньше. Только тогда это случится. Когда я буду готов…
А пока мне надо, всякий раз, думая об отце, отметать все плохие мысли, просить прощения, прощать ответно, благодарить и любить. И я подумал тогда… ну что за чушь? А не пойти ли вам всем? Но всё равно стал делать так, как мне посоветовали. Потому что в глубине души – пускай я и не хотел это признавать – я любил своего отца. И после того, что с ним случилось, плакал и впадал в истерики не потому, что опасался каких-то там сущностей, пусть они и имели место. А потому, что беспокоился за отца. А снаружи продолжал утверждать, что меня это ни разу не колышет. Проявлял агрессию всегда, когда это было возможно.
И, видимо, я сам не заметил, как этот момент настал… момент, когда я стал готов. И не только я – он тоже. Как и говорила паладин.
Отец говорил о том, что хорошими делами прославиться нельзя и всем не угодить. И в этой жизни бессмысленно гнаться за светлыми идеалами. Нужно выживать. Раньше бы я не воспринял этих слов. Но сейчас понимаю, что как никогда раньше… считаю так же.
Предложил свою помощь. А я… встретиться и поговорить без обиняков и прочей чуши. Потому что есть такие вот вещи… которые с возрастом начинаешь воспринимать иначе. Как я своего отца. Ведь всё время до этого моё отношение к нему было построено исключительно на прошлых обидах. И ничего кроме.
И… всё какое-то странное… как будто во сне.
Ладно. Не буду записывать свои планы, чтобы они не обломились. Буду делать дело… что ещё остаётся. Не сидеть же, поджав хвост. Иначе потом будет ещё труднее со всем этим справится.
А сейчас… пока горит.

@темы: Любовь, Тоска

---

А у меня... а что у меня.
Вот, ищу работу на выходные. Потому что и деньги нужны так, что ни в сказке сказать, ни пером описать, да и находиться дома в дни, свободные от работы, не хочется. Повторяю это уже в который раз. И, возможно, моё состояние душевного омерзения приведёт к большим рабочим успехам. Ведь именно после затяжной депрессии меня повысили до заместителя. Мне было так грустно, так мерзко, так плохо, что я работал в темпе, отметающем все сомнения в необходимости такого штатного переворота.

Мои внутренние проблемы... вчера я немного их прояснил для себя благодаря Кошке. Я высказался ей по пути в Дублин, она выслушала и привела свою точку зрения. И она мне помогла. Мне действительно стало проще взглянуть на всё это со стороны и выцепить факторы, влияющие на всю эту белиберду.
Я боюсь. Я боюсь в один день проснуться и узнать, что всё, что я делаю, все мои навыки, моё мировосприятие, моё мировоззрение, всё это - ложь. Проснуться в один день и не обнаружить их. Не обнаружить Дика - это вообще особенный отдельный страх. Их нет, а воспоминания остались.
Я раньше никогда не заботился необходимостью доказывать, хотя и мог это сделать. Теперь я доказываю себе, что мои страхи - чушь, аргументирую, но это не помогает справиться с эмоциями. Мне всё равно плохо. Мне всё равно страшно. Я всё равно нервный. Грустный.
Почему вообще возникают такие сомнения? Всё пошло от отца. От отца, которого я любил пятнадцать лет чисто и искренне. От отца, который был для меня самым лучшим человеком на земле, самым близким другом. Самым-самым. Я никому не доверял так, как ему. А потом всё сломалось. Всё оказалось самой большой и длинной ложью. Всё, что происходило между нами, было враньём, работой на публику, работой на выгоду...
После такого перестают верить людям? Или нет? Но я верю...

С интересом замечаю, как моя линия жизни сокращается, линия ума удлиняется, а сами они сближаются, ознаменовав мою неуверенность в себе.
Я неуверенный. Уже почти все вокруг начали замечать, что я часто переспрашиваю в ответ на любые утверждения: "Правда?"
Ты хорошо рисуешь.
Мне понравился спектакль.
Это хорошая песня.
Ты мой близкий друг.
Я думаю, что ты прав.
Правда?
Правда?
Правда-правда-правда?
И большинство злится. А я ничего не могу с собой поделать. Не потому, что я не верю людям и их словам, нет! Я себе не верю. В себя не верю. И это, на самом деле, гораздо хуже, чем не верить людям.

Успеть допить белхеван до того, как придётся сбежать. Да, я просто нагло сбежал, когда мы сидели в Дублине с Кошкой и Никанором. Нахрена просто ехаться по моим больным местам, если это средство снятия масок? Каких... каких, к едрени фени, масок? Или так здорово наблюдать, как твой друг или человек, который считает тебя по крайней мере другом, внутренне переживает и страдает? Я и без того схожу с ума от происходящего дома. Я рано ухожу, поздно возвращаюсь, я неистово работаю, много курю и совсем не плачу, хотя иногда так хочется... так хочется расплакаться!
Я сбегаю в себя, сажусь вглубь, забиваюсь в угол, поджимаю хвост и невнятно ворчу, дыбя шерсть. Дик остаётся снаружи и отстранённо слушает разговор. Они с Никанором не друзья. Они, на самом деле, очень интересно общаются. И мне крайне любопытно за этим наблюдать. Поэтому я, искушённый, всё же подглядываю.
Я даже не знаю, какие слова можно подобрать, чтобы описать их общение. Дик смеётся, когда Кошка предлагает Никанору его радовать. Кошка знает, как это делать - радовать Дика. Они очень похожи, они понимают друг друга чуть больше, чем это могут делать остальные. Лису достаточно спокойно рядом с ней, пока это общение действительно спокойно и не перегружено излишними личностными переживаниями. И я радуюсь, искренне радуюсь, когда такое действительно удаётся. Потому что я знаю Лиса... знаю, каким он может быть - чутким, раним, заботливым, тёплым. Его тепло - оно действительно очень многого стоит. Я знаю, на что он готов ради того, кого любит. Я знаю и, вспоминая об этом, о его умении отдать за человека жизнь, чувствую, как мне хочется расплакаться от переполняющего сочувствия, печали, тоски и скорби, застывшей в его глазах. И при всё при этом я знаю насколько он ненавязчив. Эта скромность. эта деликатность, это терпение и спокойствие, понимание и тихая забота, молчаливое переживание... хотя бы то, что теплится по отношению к Альту. Мне больно на это смотреть. Мне грустно.
Я злюсь и сижу в углу, подслушиваю, тихо хихикаю, когда Книжник умудряется парой предложений разложить по местам целую дискуссию. Никогда не понимал, как это у него получается. Он сам и не знает. Это просто есть. Пожалуй, так воспринимать правильнее всего.
Я посмеиваюсь и замолкаю. Мне на самом деле приятно, что за меня заступились, но выходить я больше не намерен. Не потому, что такая прям обида, нет. Просто не хочется.
Лис замечает меня, я вижу, как он поворачивает ко мне голову и спрашивает, выйду ли я.
- Нет, - бурчу я, и он больше не переспрашивает.
Звонок от матери. Я опять нервничаю.
- Тебе нужно перестать так это воспринимать. Вся эта твоя нервозность от восприятия и не более того. А в твоих переживаниях подобного рода нет ни капли смысла.
- Хочешь сказать, что мне нужно оставаться непринуждённым и плевать на реакции?
- Да, - я задумался, - Или какой смысл ты видишь в этих переживаниях?
- Да никакого... в общем-то. Они просто проходят, потом снова появляются... и всё. Ничего не меняется, - неохотно выстраиваю я умозаключение.
- Вот именно. Ты только себя нервируешь, - я вздыхаю. Прав. Как всегда прав.
- Но я не хочу с ней говорить, - капризничаю я и хнычу, слушая своё эхо, раздающееся внутри тела, в самой его глубине.
- Придётся. Не мне же это делать. Тогда мы с твоей матерью обязательно поругаемся и лучше ситуация не станет.
- Мда, тут даже слов не надо. Одного твоего выражения лица хватит, - я улыбаюсь. Он тепло улыбается в ответ, прикрыв веки. И становится чуть спокойнее. И немного... самую малость увереннее.

@темы: Любовь, Одиночество, Тоска, Стая, Учёба/Работа, Шалай махалай

---

А-а-а-а-а, сегодня я опять рыдал! Так глупо, если честно. Когда я очнулся, но был ещё слаб, чтобы толком шевелиться, от тоски включил телевизор - вот уж редкое явление. Не помню точно, о чём там было. Юмористическая программа, миниатюра, ребёнок с отцом...
Отец.
Отец...
Я увидел ребёнком себя. Я вспомнил, чем мы занимались. Вспомнил величайший обман своей жизни, когда понял, что всё это было ложью. Я вспоминал каждое слово, каждый жест, каждое объятие. И мне сделалось ужасно больно. Так больно, что я просто сел, ткнувшись в колени, и заплакал.
Расти без отца проще. Проще, чем иметь его, верить ему, любить его... а потом потерять. Не просто потерять, а узнать, что ты... что ты ему не нужен. Что ты ему к чёрту не сдался. Что с тобой может случиться что угодно... его это не взволнует. Что всё моё детство любви и доверия - театр. Грёбаный театр.
Я по-прежнему чувствую себя ребёнком в душе. Потому что так и есть. В принципе, быть ребёнком душой - довольно полезный навык. Особенно для шамана. Если уметь им пользоваться и быть при том самостоятельным и умеющим вести себя во взрослой жизни. Но.. дело не в этом.
А в том, что ребёнку во мне хочется иметь отца. Хочется быть по-отцовски любимым. Хочется чувствовать себя желанным сыном, а не тем, кем прикрывались, а потом выкинули.

Скай... (если вдруг ты это прочтёшь) Ты не представляешь, какое маленькое, крохотное, простое, но ужасно важное чудо творишь своими отыгрышами. Так посмотреть - игра как игра. Ничего особенного. Но даже от этих отцовских объятий, любви и чувства нужности становится тепло и спокойно. Это не просто буквы и слова, не просто милые действия. Это что-то такое, что привносит в мою душу хоть и временный, но покой.
Спасибо тебе за это. Это очень важно для меня.

@темы: Любовь, Тоска

---

Я очень редко принимаю ванну. Вот прям чтобы развалиться в горячей воде и лежать, откисая. Да не откисая, а раскисая!
Приходится вывалиться с грудой мыслей на плечах заместо полотенца. И пока не разложить всё по местам - одно заключение на правое плечо, другое на левое - не успокоиться.
Если ограничить детей в доступе к информации о половой жизни? Не рассказывать им о мальчиках и девочках, пестиках и тычинках, если оставить всё на волю природе, что будет тогда? Поскупится, например, тогда человек, приравненный к животному, половой связью с родным или с особью одного с ним пола? А чем мы, собственно, не животные? Не поскупится. И кто скажет, что в природе данный феномен не распространён? Да каких только нет. Потому что природа по моему мнению - единственный истинный Бог на этой земле. Сущности, духи, существа более высокого порядка, да, пожалуйста. Но в пределах этой планеты заправляет именно природа. И никакая мораль, социум и его стереотипы её не переломят. Вероятно, поэтому тоже я с некоторых пор довольно скептично отношусь к морали и вполне себе спокойно, местами даже положительно, отношусь к самым разным физическим связям. А почему нет? Если это не мешает ничьим интересам.
Вывод? Любите друг друга!
А что такое отношения? Кто такой этот человек, с которым можно вступить в отношения? В серьёзные. Конечно, это уже нечто более высокое, чем просто физиологические радости. Человек, с которым можно вступить в отношения... с этим человеком можно и хочется жить, этого человека понимаешь, ценишь, любишь, ради этого человека можно многим пренебречь, временами даже собой, беречь и хранить по-особенному. Не так, как остальных. По-другому. Это человек, с которым можно очень близко и тесно, как душевно, так и физически, жить жизнь. И тут вполне честно можно заявить, что одной единственной второй половинки не существует. Мы меняем себя, восприятие, мир, других людей и, в зависимости от этого меняется и то, с кем мы действительно можем вступить в отношения. Да что такое вообще это - вступать в отношения?
Хмпф.
А можно не париться ни о чём подобном. Забить на все эти рассуждения и материи. В конце концов... каждый любит, как может. И пускай каждый выражает эту свою любовь, только если это возможно и если это не причиняет вреда объекту любви.
Как разно, всё-таки, можно любить!
Вторичный вывод.
Любите же друг друга, чёрт возьми.

@темы: Любовь, О высоком

---

17.01.2015 в 01:07

Пишет  Marisa Delore:

"Снег и человек"
Приезжай в другой город, попробуй на ощупь снег —
и найди мир большим, удивительно разным зимним.
Сколько новых эмоций может дать человек —
человеку другому, мечтающему быть сильным,
что появится свет — от улыбок живых и быстрых,
и слова, что когда-то копились и, вот, сбежали.
Снег окажется теплым, каким-то кристально чистым,
как и все, и всё, что вообще тебя окружает.
И как будто нет больше тайны, стальной завесы,
и не нужно стоять ежечасно у слов на страже,
человек возвращается в город ночным экспрессом,
улыбаясь чему-то, отличному от пейзажа.

Нижний Новгород-Москва, 16.01.15

@темы: Любовь, Красота да и только, Тырень

---

Иногда меня накрывает куча сомнений... о том, что я делаю и как. Я пытаюсь переубедить себя и привожу тысячи аргументов. Мол, посмотри, Шакал, сколько людей тебя поддерживают! Сколько всего у тебя получается! Ведь не может всё это быть только игрой воображения! Не бывает столько совпадений, да! Да, в принципе. Наверное да. С этой неуверенностью в себе надо что-то делать. Возможно, я просто не привык к тому, что память прошлых кругов такими резкими и большими наплывами возвращается, погружая под себя. Как бы и не было ничего особенного раньше, а тут как началось! Как принялось с головой накрывать!
Наверное, так оно и есть. Наверное, просто с непривычки. Хмпф.

И почему, спрашивается, когда я уезжаю (каждый долбаный раз), в поезде играет какая-нибудь печальная музыка. И вроде думаешь - реветь не буду. Но нет! Я ещё тот тормоз между прочим. Всё время до отъезда - как ни в чём ни бывало. Стоит уткнуться взглядом в стекло и прижаться лбом, как охота реветь. И ещё около часу в пути через шмыгающий нос и попытки остановить слезопоток.
Сентиментальности, а-а-а! Чёртовы сентиментальности, Шакал! Хотел же без них обойтись! Да вот чёрта с два вышло.
Голова - прокуренный вагон. В ушах стук колёс. В висках вино из драконьей крови. В лохматой шерсти запах леса и табака. На губах привкус чужих губ. В груди всхлип.
Сентиментальности... сентиментальности, Шакал.
Выудил из рюкзака блокнот, выпросил у соседки ручку и неторопливо строчу, подперев гудящую голову свободной рукой, да поглядывая время от времени в окно на убегающий пейзаж и спешно семенящую дорогу. А там серость, сырость, грязь, слякоть, нет ни солнца, ни огня, ни спичек, ни зажигалки. Тоска... нет-нет, замолчи, Есенин во мне! Этого ещё не хватало моей размокшей морде.
Подвести итоги... обозначить произошедшее и грядущее. Для чего? Да вот вработал я себе привычку ещё с пятого класса - вести дневник. Мысли укладываются. А потом их бывает очень полезно перечитывать.
Скоро мне понадобится записывать все свои дела, чтобы не перегружать себя мыслями. Их в последнее время слишком много. До каких-то глупых истерик и провалов сознания.
Ушатало Шакала.
Ладно... с духами я более менее разобрался и немного разгрузился. Правда не скажу, что мне стало легче. Слишком велик общий напор. На его фоне отгруженное - просто жалкий кусок мыслей.
Но ладно... снова ладно.
Дух. Как грустно мне на него смотреть и видеть то, что я вижу. Да, нет в этом ни моей вины, ни влияния. Но это не помогает перестать переживать и испытывать печаль, сожаление и переживание. Ничего не могу с собой поделать!
Но я хотя бы... выложил то, что скопилось в процессе анализа и наблюдения.
Стив... - о, этот привкус де жа вю! О, эти закольцованные круги, в которые тут и там распахиваются окошки. О, этот ворох растревоженных воспоминаний прошлых жизней! Кисло-сладкий привкус, плавно переходящий в лёгкую горечь. Это чувство узнавания. Опять оно... когда знаешь наперёд, что скажет человек и как, хотя непосредственно тут видишь его впервые. Привычность. Что, в общем-то, не означает симпатию. Настороженность, пристальность, недоверие.
"Я слежу за тобой" (с)
И едкая, но тихая, зажатая и кусучая... ревность.
Крис говорит, что Стив сам будто бы не рад тому, что натворил. Хотелось бы верить. Но и этого было бы катастрофично мало для снятия цепей. Мало...
Я помню ещё, когда усиленно медитировал и пытался найти на этом круге виновного. Тогда я был ещё более зол, чем есть сейчас. Варвар наблюдал за мной и говорил, что, может быть, если я найду этого человека тут, то он и сам захочет исправить то, что сделал. А я пищал, верещал и дыбил шерсть.
- Что-о-о-о-о-о?! Да я быстрее ему глаза выдавлю! - а Варвар только добродушно улыбался.
Войдя в стайный дом, я заранее настроил шаманий взгляд , навострил уши и принялся вглядываться. Уже на тот момент я подозревал конкретно Ворона. Мне надо было только взглянуть на его дух и сравнить с тем, чей облик я получил во время работы по поиску. Ещё не зная, что к его телу привязан ещё один дух (действительно, пожалуй, привязан, иначе надо нереально круто уметь разделять энергетику, во что я мало верю. В отличие от Духа, у которого совсем иная ситуация).
Но когда навстречу вышел Крис, первое, что я подумал: "Кто это?"
Совершенно другой человек, мне неизвестный. "Неужели я ошибся?" Но стоило появиться Стиву, как все мои радары, настроенные на поиск конкретной души, точно сорвались с цепи: заверещали, зашкаливая, заметались, сигналя тревогу. Меня аж перекосило всего. И более не осталось ни капли сомнений. Всё встало на свои места. А я нашёл тебя, разбойник. Детали мазайки встали по ячейкам. И теперь всё объяснялось. Мне стало понятно, почему Стив оказался привязан. Почему они познакомились и подружились с Духом. Почему Крис оказался тут же. Почему откололся кусочек Дракона - не знаю. Но это и не важно на самом деле. Откололся или нет - они бы всё равно встретились. Даже если бы не хотели.
Из-за цепи.
Некоторая ясность внесена. Теперь можно более оформлено взяться за дело.
Наверное... пока я очень устал. Но отдыха мне не видать. После ссоры с матерью и сессионных проблем я совсем упаднический какой-то.
Я пропустил три экзамена. И, как оказалось, у меня в октябре должна была быть начитка, но из-за того, что деканат перекидывал меня из группы в группу, они об этом забыли - не предупредили меня. И мне предстоит за неделю сдать целых пять экзаменов. Это значит - кофе и бессонные ночи. Сплошное веселье, ничего не скажешь. До этого я страшно поругался с матерью, просто ужасно. А сейчас она порывается идти к ректору, чтобы узнать, какого хрена они такое допустили. Я же деньги заплатил. И пол года ходил к ним узнавать, что да как и когда. А они меня всё на январь посылали. Но для начала я всё же попробую сдать. Несправедливо, конечно, грустно и обидно. Но заканчивать на этой ноте не хочется. Лучше на позитивной.
Я рад, что смог приехать. Я очень рад был увидеться с Лордом. Стая ко мне отнеслась очень хорошо. Я был счастлив познакомиться с Крисом, Фениксом и Бродягой. И очень надеюсь, что на этом наши отношения не закончатся. Вы, ребята, просто чудесные!
Теперь я и не знаю, когда смогу приехать, но буду очень стараться.
Пелена иного времени и измерения рассеивается. Впереди долгая работа, усиленная и трудная. Но мы обязательно ещё встретимся.
Слово шамана.

@темы: Любовь, Ненависть, О высоком, Стая, Красота да и только, Учёба/Работа, Шалай махалай

---

Ещё немного музыки, тепла, сигарет, кофе, пледиков и подушек, завываний себе под нос хороших песен, свечей и обжигающего жара пламени, ещё немного едва уловимых прикосновений и улыбок, леса и спокойного сна. И будет идеально.

---

Вчера я почти умер. Вывалившись в магазин и осев на сидение троллейбуса, упёрся лбом в оконное стекло. Через отражающие поверхности разговаривать всяко проще. И я, почти отчаявшийся, растерянный, напуганный и едва не дошедший до истерики, обратился за помощью к Дику.
Ловлю взгляд его единственного глаза в стекле и спрашиваю. Он отвечает.

---

В один определённый момент я готов был исчезнуть, рассыпаться, раствориться, провалиться сквозь землю, сорваться с места и броситься за билетом - уехать - настолько сильно испугался. И столь же неожиданным в следствии этого стало крепкое объятие. И слова, которые давно хотелось услышать. Нет, не так. Тогда я ждал от них другого, совсем другого. Натягивал нить, пока та не порвалась. Долго разглдывал её, лежащую рядом. Она была грязно-красной, обычной такой непрочной нитью. Как та, которыми пришивают пуговицы. Ничего стоящего, словом. А сейчас я увидел, как образовалась новая. Совершенно иная - прочная и искрящаяся светом. Другая. Но много лучшая. Теперь-то меня не мучают те глупости, что забивали голову раньше. И хорошо, что я смог от них избавиться. Я этому очень рад.

---

Опустошение - от такого рода опустошений кровь отливает, кожа бледнеет, в глазах темнеет. Я вижу не просто хуже, чем обычно, а хуже, чем обычный человек. Чёрный туман...
Но отыскать в нём Дика не составляет труда. Он переступает через мглу, выдвигаясь ко мне со стороны зеркала. С трудом поворачиваю голову влево и спрашиваю одними губами.
- Ну почему ты не сказал мне об этом...?
- Ты спросил, когда уже был в автобусе.
- А... ну... да. Верно, - отворачиваюсь. Подумав, поворачиваюсь снова.
- Что мне лучше сделать?
- Поспать.
- Да... вероятно, так будет лучше. Спасибо, - он коротко кивает и ещё некоторое время наблюдает за мной. Пока я здесь, он удивительно далеко. Не помню, когда в последний раз он бывал настолько далеко. Настолько не здесь. Или настолько спящий. Хотя как сказать спящий... если ему понадобится отреагировать - он сделает это. Выйдет как ни в чём ни бывало, давая понять, что он всегда тут. Но настолько призрачно, что я его даже не чувствую. Его какое-то особое умение.

---

Понял, что не хочу нарочито разбираться в чужих духах - в тех, в существовании которых не уверен. Если я вдруг дойду до ответа или он придёт ко мне в лапы сам - чудесно. Но нарочно - нет. Это начинает в некотором роде подбешивать. И просто слишком много для меня - каким бы способным там я не хотел сам себе казаться. Хотя не скрою, что сам время от времени, не замечая того, начинаю сопоставлять факты, известные мне, выстраивать определённые предположения, вырисовывая определённую картину. Шакалья дотошность и любопытство, охо-хо.
Совсем не обязательно, между прочим, со-о-о-овсем не обязательно второй душе быть действительно второй. Второй - значит отдельной, цельной, обособленной, о нет! Это может быть вся та же душа, просто расслоившаяся, разделившаяся, треснувшая. Одна и та же, но её части. Пожалуй, именно на этом варианте я пока опираюсь по отношению к Духу на протяжении наблюдений, анализа и известного мне. В эту шкатулку я сложил и то, что увидел, и как это получилось, и что я ощутил, и кусочки прошлого, и сопоставления... и многое другое. Ах, да. Сударь, Вы же, кажется несколько спалились, протянув лапу в попытке снять с меня сыпавшийся углём венец из чужих снов! Да, именно так я это назову - спалиться. Не то, чтобы это могло быть сделано намерено, но если мы играем в прятки и догонялки попыток разгадать, где чья душа, отдельная она или одна целая, то именно так я это назову. Я не глуп, господа. Я могу отличить разного рода лапы, ковыряющие во мне и уж тем более пытающиеся что-то содрать. Я очень чутко тогда навострил уши на свои ощущения. И если бы не это, то я, пожалуй, покуда и не предпочёл бы делать каких-либо остановок на мнениях. А первое впечатление совсем подкрепило. Прилепило заметкой на стене, вбило гвоздём. Выдрать-то могу, но попробуйте убедить, что в этом есть необходимость.

---

Войдя в лес, прохожу чуть вглубь и первым делом здороваюсь. Громко, прорывая пелену холода своим огненным дыханием. Лес приветливо отзывается и сразу задаёт мне направление, бросив шишку под лапы. Я хватаю её, нюхаю, изучаю, провожу языком, покусываю и скачу со всех лап туда, куда зовёт лес. Громко смеюсь, рычу и тявкаю, спотыкаюсь о снег к следующей шишке, напрыгиваю сверху и жадно втягиваю носом её аромат. Останавливаюсь у некоторых деревьев, чтобы обнять их лапами, послушать, как они говорят, поцеловать во влажную от тающего снега кору и идти дальше. Трясу ушами. Лес приводит меня к красивой ветке, увешанной шишками, лежащей у меня на пути. Она умопомрачительно очаровательно. Подняв её, обнимаю передними лапами и иду дальше. Трясясь от ходьбы, она издаёт мерные и успокаивающие звуки, которые ведут меня дальше. Половину пути обратно я радостно тащу ветку в зубах, качая головой влево и вправо, размахивая хвостом.
К сожалению, холодно. И остаться дольше я не могу физически. Хотя возвращаться на тот момент ужасно не хотелось.
Выпускаю ветку из пасти и снова обнимаю её лапами, прижав к шерсти на груди.
- Я так хочу тебя забрать, - вздыхаю, но понимаю, что не могу. Это, конечно, подарок леса, но этот подарок он мне вручил только на время нахождения здесь. Надо было взять что-то взамен. Тогда он, может быть, разрешил бы мне. Но я понимаю, что не могу так поступить - уйти и нагло унести её с собой.
- Наверное, пора идти, - верчу головой и отыскиваю идущего рядом Лиса. Я не заметил, ступал ли он за мной всё это время в своём рыжем зверином обличии, радуясь лесу, но сейчас он снова человек. Снова косит на меня одним глазом. А на месте правого под чёлкой зияет мрак.
- Стоило бы вернуться, - соглашается он. И я шагаю обратно. Дорога совершенно неузнаваемая. Тут я не ходил. Понимая, что мой топографический кретинизм опять в деле, кручусь ещё немного на месте, прежде чем сдаться.
- Куда идти? - обречённо вопрошаю. И Дик указывает мне в сторону. Там я выхожу из леса. Лис снова показывает мне направление и я ещё некоторое время иду по периметру вместе с полюбившейся веткой. Пришлось оставить её там, где она сама попросила. Может, я смогу за ней вернуться. И принести что-нибудь взамен. Прощаюсь с лесом, сердечно благодарю и обещаю вернуться. И очень постараться навестить его летом.

---

Трясу лапой и упёрто визуализирую сбоку от себя троллейбус. Рисую на нём взглядом номер "52". Силуэт заворачивает за поворот, подъезжает и останавливается.Для верности повторяю ещё раз. И ещё. И ещё. Сбоку от меня по дороге уже десятый раз подъезжает необходимый транспорт. Осекаюсь, поняв, что не знаю, откуда поворачивает троллейбус, но понимаю, что спрашивать уже поздно. Развернувшись спиной к дороге, начинаю работать лапой, тяну на себя закрепившийся силуэт, точно машинку на верёвочке, дёргаю следом, настойчиво и несколько раз.
Спустя минуту нужный транспорт заворачивает оттуда, откуда я его и звал. Ошалело гляжу на номер "52". На что-то я ещё способен, как оказывается.

@темы: Любовь, О высоком, Стая, Драконоведение, Шалай махалай

---

Не бывает на свете тропы без конца,
И следы, чтоб на веки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Злоба. Пристальный взгляд цепляется за подрагивающих от слов и эмоций духов. Я уничтожаю десятую сигарету. Или пятнадцатую. Я откровенно потерял счёт. Шакал, Шакал... мучиться головной болью от второй в обычной ситуации. В подобной принять за истребление второй пачки с мордой крайне невозмутимой.
Я говорю о том, что в огонь не идут с клинком в лапе, а запахиваются в огнеупорный плащ. Но меня не слушают. И возвращаются с опалёнными перьями. Там клочок - тут клочок. Смольный и тлеющие перья сыпятся на пол, на диван, на пледы... подобно пеплу. Стряхиваю пару с колен и снова затягиваюсь.

- Хотя бы ты тут по-настоящему понимаешь драконов. - произносит Бродяга. Я горько усмехаюсь. Мне охота нервно рассмеяться.
- Честно говоря, - хрипло начинаю я, - Иногда я очень жалею, что понимаю и знаю наперёд что будет сказано и сделано. Это понимание не даёт мне толково спать. Тяжёлые мысли обуревают. Вот сижу, понимаю... и так грустно становится от этого понимания, что лучше бы я не знал всего этого. Крепче бы спалось.
Почему не изучал крыс или котят... Шакал, Шакал... всё тебе какие-то драконы, виверны, грифоны, гарпии, высокие материи, чёрт побери. Мирно тебе не сидится.

Знать. Знать не так легко, как может казаться. Знающему, говорите, всё проще? От одних только этих знаний удавиться хочется.
- Слепая ночь легла у ног... и не пускает за порог. Брожу по дому как во сне. Но мне покоя нет нигде. Тупая боль пробьёт висок. И пальцы лягут на курок. А в зеркалах качнётся призрак. Призрак любви...
Выть. Выть, вскинув морду к луне. Но нет.

Стискиваю пасть, сжимаю зубы, не выпускаю оскала. Пока с одной стороны дышит подгоревшими перьями воронова цепная мерзость, под другим боком образуется огненный птичек, подставляет голову. Вытягиваю лапу, перебирая коготками короткие перья на голове. Успокаивает до поры до времени.

Оглядываюсь и разгребаю вокруг ямку земли. Устраиваю хвост. Сижу. Не выдерживаю в конце концов. Подтягиваю к себе конечности, вяло прижимаю к лопатке крыло, к другой руку, сажусь спиной в сторону будущей норы и выпускаю зверя. Шакал высовывается наружу и начинает копать. Копать-копать-копать, а я постепенно сползаю в яму. Когда оказываюсь достаточно глубоко, рою справа небольшую дырочку, через которую можно слышать и наблюдать. В эту дырочку просовывается разве что голова птенчика Феникса. Пристально смотрит в окошко. а я уже закопал вход. Греюсь. Блохи начинают шалить и лезут за ухо. Приходится чесаться. Уставший тотемный шакал иногда клюёт носом в землю, вываливаясь то из-за спины, то из груди. Приходится оттаскивать за шиворот обратно.
- Не падай. Не вываливайся... - тихо прошу и веду ухом. Снаружи опять слышно рычание. Нервно скалюсь и усаживаюсь в норе. Да. позже опять выкапываться, но да ладно. Хоть чуть-чуть согреться.
Открываю глаза и смотрю вокруг сквозь завесу земли и древесных корней. Так спокойнее и безопаснее. И всё кажется значительно менее удручающим.
Надо чуть-чуть посидеть...

Прохожу к зеркалу. Думаю, приглаживаю чёлку и пристально смотрю. Постепенно по ту сторону показывается Дик и легко улыбается - одними уголками губ.
- Соскучился? - я пожимаю плечами. Он знает, что да, но не то, чтобы не хочет мешать. Нет. это другое. Просто простор для практики и совершенства. И он верит, что я справлюсь. И его вера придаёт мне самому толику... уверенности в собственных силах.
- Иди, - шепчет он и наклоняется к стеклу. Я вздыхаю и провожаю его взглядом.

Скоро выработается иммунитет. Чёртов иммунитет к клыкам, когтям и пламени.

@темы: Любовь, Одиночество, Тоска, Ненависть, О высоком, Стая, Драконоведение, Шалай махалай

---

Сидел себе. Не пил ни чая, ни кофе. Ничего такого, в общем, что способствует размышлизмам, не делал. И Сильв натолкнула меня на мысль.
На мысли...
Я много о чём подумал в то мгновение, когда она сказала, что я изменился. Хм... к лучшему.
И она лишь вторая после Лорда, кто это сказал.
Даже не знаю, как описать чувства, которые меня наполнили, когда она сказала это. Я откинулся на спинку стула, уставился в темноту комнаты и подумал: "... да. Да, изменился. К лучшему ли? И что такое это лучшее? Быть хорошим и покладистым, моральным, правильным, давать ездить на себе и всем всё прощать, подставляя спину снова и снова? Или бороться, кусаться, рвать в клочья неприятелей, а дорогих и близких оберегать ценой собственной шкуры, рваться вперёд, грозить своими блохами, скалить пасть и размахивать хвостом-веником, ломать рамки и стереотипы, плевать на пустые мнения и взгляды, на непонимание и нежелание понимать, не тратить жизнь на тех, кто нас не любит... не тратить... на тех..."
Я раскачиваюсь на стуле и откидывая руки назад, сверлю взглядом потолок.
Каким я стал?
Никанор говорит, что слишком большой контраст. Людям, знавшим меня года два, три, четыре назад... им, возможно, действительно сложно. И они могут переживать из-за того, что изменения - они непривычны. Их не всегда легко принять, как ни печально. Ведь тогда дороги хороших людей могут расходиться. Не выношу этого, честно говоря. Я чем дольше знаю человека, тем больше его люблю. Если я перестаю его любить, я, зачастую, и знать его перестаю. Другие говорят, что со временем чувства слабеют. А я, когда думаю о тех, с кем давно, понимаю, что они мне со временем всё ближе и ценнее. Что они важная-важная часть моего мира. И я люблю их снова и снова, и снова, и, чёрт побери, снова!
Слишком большой контраст.
Опять взвешиваю на ладони себя и себя. Тут и там. Оцениваю. Перекладываю с одной на другую и смотрю, что будет. И вижу, как тот я умирает. Не выдерживает, сгибается, кончает с собой, скулит, ноет, тычется носом в стену и тратит последние жалкие крупицы словесного героизма, который только и может, что в них выражаться. По большей степени.
Вот на второй ладони снова я. Я изменился.
Вот этот второй щерится и дыбит шерсть, кусает за горло и не скупится ни на царапины, ни на поцелуи, знает, чего хочет и как он этого достигнет, знает, что стоит делать, а что нет. И этот я выживет. Он добьётся своего в жизни. Да что там! Он уже добивается. С удивительной скоростью... с той, о которой и не мог помыслить раньше. Я не скажу, что горжусь... я испытываю какое-то другое чувство. Стойкость? Уверенность? Силу?
Вот... вот кажется, что могу в одну сторону нос повернуть - и пойти туда. В другую - и туда тоже. И никто не помешает. А если попробует, то не сможет остановить. Я, наверное, счастлив.
Да. Точно.
А ещё я знаю, что в этом, несомненно, большое участие принял Дик. Я не любил его за всепоглощающую горечь, которую он приносил мне в чашке для кофе и заставлял пить. Я считал, что он мучает меня и просто пытается задушить. Иногда он говорит, что у него действительно порой возникали такие мысли. Теперь я знаю об этом. Но теперь же всё иначе...
Начал бы я меняться, если бы не оплеухи, подзатыльники, долбёжка в висок, настойчивые фразы и обличающие слова, вскрывающие всё самое мерзкое в людях, пока я слепо верил только в хорошее, наивно открываясь душой и позволяя плевать в неё? Что случилось бы быстрее? Я бы изменился сам или грохнул себя? Что вообще было бы, если бы каждый раз, когда я пытался это делать, бледная рука Книжника не хватала меня за волосы, одёргивая назад?
Нет, об этом точно не стоит думать. Этого уже нет там, где сейчас я. А все остальные я, отражающиеся в проекция всех времён... это их забота теперь, не моя. Пускай круги расходятся рябью по воде, расслаиваются на множество вероятностей. Я тут. И именно это "тут" и должно меня беспокоить.
А это "тут", несмотря на удручающие, казалось бы, факторы, значительно лучше в плане глобальном. О, а если брать план сравнительный, то я просто долбаный, мать его, счастливчик!
И я серьёзно!
Когда бы я там ни возмущался, ни рычал, ни ворчал и ни негодовал, я хренов счастливчик.
И вообще...
... классно быть мной.

@темы: Любовь, Стая, Красота да и только

---

Откидываюсь на стул спиной, закидываю руки за головы, затыкаю уши наушниками, считаю точки на потолке и отмеренные мне минуты, в которых я не существую. Всё вокруг меня продолжает бурлить, а я для этого всего испаряюсь. Вокруг меня невидимая стена. Я в маленьком, тесном и прозрачном куполе - могу видеть всех. И все видят меня. Но я, тем не менее, абсолютно обособлен.
Поднимаю уровень громкости и рассредотачиваю взгляд, чтобы силуэты вокруг меня тоже... рассредоточились.

On ne changera rien...

Тоска, злость, гнев, раздражение, нежелание общаться и замечать людей вокруг - всё это медленно выползает наружу, цепляясь когтистыми пальцами за истерзанную душу. Скалит наружу пасть, светит глазами из темноты, глухо рычит и лениво дёргает колючим, подраным хвостом.

Отмеренное время кончается.

Не хочу общаться, не хочу никому помогать, никого выслушивать или понимать. Надоело долбиться куда-то, растягивая губы в улыбке. Нет, она ни в коем случае не была обманом. Но на неё уже нет ни сил, ни желания. Всё чаще хочется посреди дня просто всплеснуть руками и завопить: "А-а-а-а! Делайте, что хотите! Задрали, чёрт побери! Абсолютно что хотите! Делайте, думайте, считайте, говорите, мучайтесь, страдайте, плачьте, смейтесь, что угодно! Мне плевать! Вы достали! У меня своей жизни нет - я всё в вашу носом тычусь! Съебитесь, господа, оставьте меня в покое!"

- Ты слишком добрый. Бываешь, - я хмуро кошу взгляд через плечо. Молчу, не спорю. Что толку с правдой-то спорить. Услышанное порождает жалкий зародыш мысли, который Лис сам за меня развивает.
- Поэтому когда ты перестаёшь скакать вокруг да около человека, он искренне удивляется и негодует. И хорошо, если только так...
- А если нет, то я ещё и виноватым оказываюсь, - бурчу себе под нос и прибавляю шагу.
Можно ли услышать кивок? Можно, в общем-то.

Чем больше мне становится грустно, тем сильнее я погружаюсь в работу. Просто всего себя в неё отдаю! Это хорошо для карьеры. Это плохо, потому что является следствием отвратительного настроения.
- Я уже мысленно расчленяю вас всех... - обвожу взглядом кабинет и с удовольствием утыкаюсь в дела. В бумаги, в почту, в сайты, в коды, тексты и элементы.

Машина с выбитыми фарами, пересекающая дорогу, похожа на большое, жуткое, нерасторопное животное, вперившееся в тебя пустыми глазницами. Я шустро перебираю ногами, потому что опаздываю. А опаздываю, потому что поздно вышел с работы. И приходится скакать, сопеть в шарф и давить свои мысли подошвой сапога в лужах с грязными осколками снега. Тут только мы в нашем коконе. Только мы друг у друга сейчас. А больше рядом никого нет. А если кто-то и есть, то далеко и слабо-ощутимо. Обманчиво слабо, конечно... но с ощущением одиночества не поспоришь.
- ... как грустно и как хорошо...
- М?
- Грустно само собой. А хорошо от того, что ты есть у меня... - хочется рычать и плакать, а вместе с тем улыбаться и обниматься. Но рычать и плакать хочется на всех. А улыбаться только Дику.
- Вот мы с тобой. И вот целый мир. И мы на весь этот мир. Друг для друга. Разве не прекрасно чувство, когда можно ощутить, будто весь мир только нам двоим и создан. И чтобы ни произошло и как бы мы не переродились после, в каких бы условиях, телах и мирах не оказались - между нами всё равно будет эта связь, - вздыхаю. Единственное тёплое чувство, которое греет сегодня. И не так больно плевать на окружающих. А уж тем более когда они на тебя плюют...
Преисполненный нежности, поворачиваю голову и вижу, как Книжник шагает совсем-совсем рядом. Что можно чуть наклониться и сразу дотянуться. Пользуясь этим, едва уловимо целую его в висок и вдыхаю лёгкий аромат кофе.

Да, меня съедает печаль.
Но я только больше ощущаю, что могу всего достигнуть.

@темы: Любовь, Тоска, Ненависть, Учёба/Работа

---

Время откровений

Лис с тяжёлым вздохом утыкается носом в подушку и сжимается в клубок. Ему трудно понять. Принять. И осознать. Он принял другого, но не себя. Наверное, впервые. Лис замолкает и сбивчиво дышит в ткань. Я сижу и пытаюсь анализировать. И весь анализ складывается в нечто удивительно... складное, гармоничное, чуть ли не идеальное. И всё было бы идеально в нём, если бы не та часть, которая не поддаётся анализу.
Подумав подаюсь вперёд и осторожно обнимаю пёсьего собрата сзади. Он вздрагивает и оборачивается, поведя ухом. Во взгляде его непонимание и печаль.
- Пожалуйста, - прошу я шёпотом, продолжая обнимать его, - Береги её. Береги это чувство.
Он всё ещё не понимает. И я делаю признание, которое он, скорее всего, от меня не ожидал. Вообще, вероятно, сложно представить себе такого человека, как я, с таким признанием, но для меня это уже... очевидно.
- Она необычайно сильная и ценная. Ты знаешь... я никогда никого так не любил. Никогда. А ты смог так, - он вздёргивает бровь, без слов уточняя, действительно ли так. И, если покопаться, то тоже никого не найдётся? Я качаю головой и повторяю.
- Никого. Так, как это получилось у тебя. По внеземному волшебно и удивительно. Я прошу тебя - не пытайся её убить, - я готов умолять, настолько это чувство прекрасно. Особенно когда отражается в его взгляде. Тогда я чувствую себя счастливым. Потому что не могу не чувствовать, когда дорогих мне охватывают такие тёплые ощущения.
Он накрывает мою лапу своей через плечо и утыкается обратно, вздыхая, но уже не так тяжело.
- Не буду... - шёпот прорезается сквозь складки одеяла, сливаясь с моим собственным голосом, но теперь я молчу. И просто лежу, обнимая Лиса.
- Шакал... - задумавшись, вздрагиваю, услышав, как он зовёт меня. Жду, что он скажет что-то важное, но что я ещё в нём люблю, так это то, как он умеет мягко и непринуждённо вернуть текучее время и поток мыслей и слов в привычное русло.
- Надо вставать...

@темы: Любовь, О высоком

---

Я не спал всю ночь. А весь день читал вслух. И читать вслух оказалось круче, чем иметь возможность отоспаться при свете солнечных лучей, слабо проползающих сквозь деревянные занавески.
Общение с котами и собаками, которые тебя не знают, сводится к крайне интересному опыту. Маленькая домашняя сабочёнка тявкает на меня, рычит и пятится, видя во мне соперника диких псовых - шакалов - зашедшего на её территорию. Я усмехаюсь ей, несколько насмешлив, и демонстрирую свою безынтересность к её попытка защититься. Это злит её ещё больше, но вместе с тем она и больше боится.
Коты, привыкшие к подобным вещам, зачастую реагируют крайне пофигистично. За исключением Люсьена. Который просто дурачок. Но ужасно милый, обаятельный и добрый дурачок.
Коты смешно разваливаются по ступенькам. А солнечный зайчик, прыгая по стене, скорее убаюкивает чем бодрит. Шестая чашка кофе незаметно отправляется в меня. И уже где-то в этом районе я начинаю терять им счёт, хотя уже не чувствую сонливости.
Но вот наступает вечер, куча работы, которую я сижу и исправно делаю. На часах почти девять, а глаза закрываются сами по себе.
Стадия эмоционального голодания профилактическим отказом от одной ночи снов прошла. Шкипер, докладываю! Чувствую себя прекрасно! За исключением, конечно, того, что уставшее тело отключается, совершенно не намереваясь спрашивать моего мнения на этот счёт.
На улице снег. Много снега. Туман снова начинает отгрызать верхушки домов и обрезать кварталы, размывать очертания зданий и погружать пространство в серо-синий мрак. Капля глинтвейна на снегу, апельсиновая цедра, яркий свет софит и матовые стёкла нежилых, но живых домов проспекта.
Здравствуй, здравствуй, снег! Я со среды зову тебя! Как здорово, что ты пришёл. Как здорово.
Раскачиваюсь на стуле, мечтательно сверля взглядом потолок. Рассказываю о том, что в Минске тоже снег, но это всё, что я знаю. Ах, нет. Ещё я знаю, что там есть улицы, по которым я пройду. Но пройду не просто так, как проходят каждый день люди. Я пронесу за собой шлейф из запахи хвои и шишек, из беличьих хвостов и ловцов, из колючек и сосновой смолы. Запах леса растворится в зиме и станет прохладным, похожим на мятный. Тот, который так кружит голову и опьяняет значительно крепче алкогольных напитков.
Романтик во мне вздыхает, и вздох получается каким-то дрожащим. С губ слетает тёплый пар, растворяющийся вокруг лица и не успевающий улететь вверх. Хотя так рвётся, так рвётся стать свободным.
Романтик во мне шифруется, когда дерзит и шутит, грызёт мел и причитает о важном и не очень.
Я благодарный.
Я счастливый.

@темы: Любовь, Стая, Красота да и только

---

Хорошо снова поставить всё на свои места и осознать простые истины, вправить мозги обратно не без помощи близких и ощутить ясность взора и ума, целеустремлённость и былое жизнелюбие, да.
Да.
Сегодня выпал снег. Его никто не обещал - этот снег. Он, как бы, не планировался. Дик заявил, что снега ещё минимум неделю не будет и, отойдя на задний план, притих. Его молчание было каким-то пугающим, потому что было похоже на полное отсутствие Книжника. Это меня встревожило. Я с тоской покосился на стеклянную чашечку на блюдечке, из которой он совсем недавно пил чай, и оставленную книгу с вложенной закладкой. Точно вот-вот тут сидел человек, а его вдруг не стало.
Я не мог понять, почему мне становится так тоскливо, что хочется завыть. Эта тоска была фоновой, я не мог в ней разобраться. Она была совершенно закрытая и неясная. И, начав ковыряться, я понял, в чём дело - это была не моя тоска, а тоска Дика.
Мне стало откровенно не по себе. Непривычный к печали Книжника, я не знал, чем ему помочь. Мне крайне редко удавалось застать его за такой удручённостью и грустью, о причинах которой он не собирался со мной беседовать. Подобное его настроение откровенной печали, а не плохого настроения по умолчания, приводило меня в растерянность и смятение. Потому что я никогда не знал, что сделать такого, чтобы помочь. А помочь хотелось.
Помявшись, я не без грусти подумал о том, что конфетами тут не обойтись.
- Тебе нужен кто-то, - он не понял, о чём я говорю. Или не хотел понимать. Хотя скорее всего... не хотел признавать, что это так. И тогда я разъяснил, хотя эти разъяснения ему были не нужны.
- Человек. Просто человек, знаешь. Человеку нужен человек. Который мог бы просто посидеть рядом, выпить кофе там, выслушать... понять, - губы Лиса скривились в некотором отвращении к непривычному и тому, что он никак не собирался принимать, но при том не мог отрицать, так как это было бы ложью. А посему молчал. Изумрудный глаз тем временем отражал глубокую скорбь, наблюдать которую мне было больно и... стыдно.
- В общем, знаешь что! Я думаю, что тебе стоит развеяться, сходить в кофейню, посидеть за бокалом вина или что ты там захочешь выпить, расслабиться, отдохнуть, побеседовать с кем-нибудь, а после спокойно идти отдыхать, - вариантов собеседников, в общем-то, было не много. Аж целый... один.
Но этот один ценнее целых сотен.
Спасибо, Сир :З Ты чудышко.
Ну так вот... о снеге! Снег - это чудесно. Хотя его уже почти не стало, у Книжника было время полюбоваться им и порадоваться.
Словом, хорошо то, что хорошо кончается!
Я жив, трезв, бодр, весел и готов к подвигам! И укрепился в своих позициях, что немаловажно, ибо они были в шатком и крайне опасном положении.

@темы: Любовь, Стая, Красота да и только

---

День делится на части - ворчливое пробуждение с утра и пинок спать обратно, время от времени сквозь дрёму могу что-то сказать днём, а вечером проснуться окончательно, чтобы поделать свои дела и снова уснуть. Всё остальное время за дела берётся Дик. Хотя необходимость сейчас работать и по выходным несколько выбивает из ритма. Я не то, чтобы не могу доверить ему промо-акции. Я знаю, что он может быть любезным и милым, когда это нужно, сдержанным и даже тёплым по рабочей необходимости, но я чувствую себя мерзко в таком случае. Как будто я его эксплуатирую. Какой бы искренней его помощь при том ни была.
Дни недели расплываются.
Утром в субботу - около пяти часов - начали кричать коты. И, соответственно, разбудили. Но я, очнувшись, обнаружил своё несчастное тело на кухне, где Дик накладывал котам еды. Хотя, вроде, моя пора бодрствовать и делать все дела. Вероятно, нужно больше кофе. А вот сладкого с избытком. Но хороший кофе на работе не сварить! А от растворимого Книжник плюётся - только я его и пью.
На перерыве поднимаюсь в кафетерий, чтобы поесть, а Дику купить капучино. Когда спускаемся, он уже идёт впереди, неторопливо и размеренно, спокойно беседуя со мной. Замирает у рядов со свечками.
Свечи. Я знаю, как сильно он их любит. Просто знаю. Но, видимо, возникло действительно жгучее желание, раз он вдруг сказал об этом вслух, что было неожиданно.
- Шакал, я хочу свечи... - удивившись, услышав его голос вслух, а не в голове, я опешил. Замолчал. Подумал.
Что ж. Нужны свечи. Много свечей. Кофе. И ещё немного бейлиза, да.
Переходить и меняться становится не так-то просто. Когда один надолго остаётся в теле, то для того, чтобы вернуться обратно, нужно время и некоторые усилия, если это не происходит достаточно резко и спонтанно. Когда оба духа теснятся близко и время от времени вылезают, то таких проблем не испытываешь. На фразу каждого тело перестраивается, хоть и на нервах этого самого тела (я имею ввиду мышечные нервы, зачастую лицевые) это не очень хорошо сказывается. Только связь тогда не такая крепкая. А когда остаётся кто-то один, то эта связь закрепляется и фиксируется лучше, от чего перестройки уже не происходят незамысловатым щелчком. Приходится иногда порасхаживать, подёргать головой. В пятницу мне пришлось потратить на это минут десять. Кошка смотрела на меня и недоумевала, глядя, как моё тело шатается из одного угла офиса в другой.
- Сегодня пятница, - трижды заявил Никанор. И я ни разу не заметил, что это не так. Лишь потом до меня дошло, что хер ли я не в офисе в пятницу и вообще хер ли тут, когда выхожу по выходным.
Так суббота.
И дни расплываются.
И надо продолжать отдыхать.
Откровенно говоря, скучаю. Много по кому. С некоторыми удаётся поговорить вечерами, но этого мало. Цепляюсь за эти разговоры как оголодавший. Но мои резервы в опасности и бесконтрольны. И я должен доделать то, за что взялся. Иначе зачем метаться? Взялся пить курс таблеток, как говорится, так пей до конца.
К слову... я же таблетки-то забыл выпить.
Чорд.

@темы: Любовь, Глупости, Тоска, Стая, Красота да и только, Шалай махалай

---

Жаль иногда... иногда очень жаль, когда под напором окружения и всего-всего, давящего со всех сторон, начинаешь забывать, кто ты такой. Подстраиваешься под окружение, а потом с ужасом спрашиваешь сам себя - ты ли это? Разве ты такой же человек? Разве ты на самом деле так считаешь, как говоришь? Конечно нет!
Я был рад, тряхнув головой, очнуться. Был не рад, что уснул, однако, и не заметил этого пагубного влияния.
Я чувствовал, что что-то не так. Я где-то ошибаюсь. Ладно - люди вокруг. Я! Я сам! Поэтому вытащил Кошку к себе под предлогом дать потискать котов. Мы сидели на кухне до полуночи и разговаривали, пока мама не разогнала, потому что спать мешали. Дик слушал, помогал мне разобраться. А Кошка призналась, что я помог ей. Я не ожидал, что у меня получится. Вся ситуация для меня казалось такой сложной, что я боялся, как бы не сделать хуже. Но получилось значительно лучше. Мне было приятно обнять Кошку и я был безмерно рад, когда она сказала, что благодарна за понимание и теперь ей лучше.
Лучше...
Мои ценности пошатнулись под гнётом негативного воздействия стереотипов и общественного мнения. Но я поставил их на место. Плохо, что я оказываюсь в последнее время настолько слаб, чтобы вообще позволять кому-то их пошатывать. Раньше и мысли такой быть не должно! А теперь всё чаще приходится бить себя по щекам.
Не дури, Шакал! Ты же знаешь, кто ты. И какой ты. Не хочешь же ты угробить на корню все, через что пришлось пройти?
Вспоминая это самое "то", я иногда действительно сомневаюсь, что это произошло со мной. Отвык, видимо. От себя же отвык.

@темы: Любовь, О высоком, Стая, Негодование, Красота да и только

---

Именно так должна заканчиваться ночь и начинаться утро, чтобы гарантированно встать с улыбкой... да.

@темы: Любовь, Сны, Красота да и только

---

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Сергей Есенин

@темы: Любовь, Красота да и только