Какой только ужас мне сегодня не снился. Загоняли бедного ежа.
И самое страшное во всём этом то, что я не могу выйти из сна, пока не наступит утро. У меня не получается. Но я буду видеть и чувствовать всё, как в жизни. И меня охватывает паника.
Я уже на восьмом этаже лестничной площадки. Надо мной ещё два пролёта, а мужчина - да, самый обычный на вид, но я знаю, что я ему не угодил тем, что я синий - поднимается за мной, заводя, о бог мой, бензопилу.
Вокруг меня обычная, даже довольно просторная площадка, светит солнце в окно на десятом этаже, а на этом пролёте нет окон. Я слышу этот звук и теперь уже вижу преследователя, который, злостной улыбаясь, подходит ко мне. На десятом этаже есть человек. Я не помню откуда я это знаю, но знаю, что если преследователь не убьёт меня, то убьёт этого человека. Беда в том, что я, стоя уже на десятом теперь, ибо перемещаться с моей скоростью не трудно, осознаю, что вижу сон. И что в этом сне всё воображаемо, но довольно крепко. Я пытаюсь напрячься, чтобы растворить образ преследователя, но не получается - он только смеётся. В любом другом случае мне было бы очень жаль человека, которого постигнет участь быть расчленённым, но, к сожалению, я знаю, что он ненастоящий. И единственный, кто здесь настоящий - это я. Собравшись с мыслями - именно с ними - я пытаюсь сконцентрироваться на своём ежином облике и на окружении. Если сон, в котором я нахожусь, настолько крепкий и у меня не получается на него воздействовать, то он не кончается в этом здании.
Я со всей силы ломанулся в окно.
Я лечу.
Лечу по инерции, как не печально. Слышу дребезг, рычание инструмента и крик. Воображение услужливо преподносит картины того, что происходит за моей спиной. Не помню, с чего это началось. Но отчётливо помню под собой город с высоты десяти этажей. Вообразил себе на зло и отвлёкся. Надо было за что-нибудь зацепиться, но, мать всех ежей, впереди густые линии электропередач. Я успею лишь выругаться и податься спиной назад, пытаясь сделать сальто в воздухе, но поздно. Я запутался в проводах и потянул их вниз под своим весом.
По всему телу прошёлся заряд тока. До сих пор чувствую покалывания в теле.
Я дёргаюсь и всё-таки разрываю провода. Падаю на крышу пятиэтажки и ещё некоторое время просто лежу, глядя перед собой. Голоса в моей голове подсказывают, что до утра далеко. Начинается погоня.
Скакание по городам, поездам, попытки разорвать путы и верёвки и уговорить психопата в гуще леса отвязать меня от стола и не есть. Я ведь не вкусный.
И сейчас вспомнил то страшное место. Больница. Больница, где весь пол загажен по колено. Где палаты разделены занавесками и прямо из под них выглядывают части тел. А я лежу на койке и чувствую, что умираю. Что меня вот-вот вывернет наизнанку. Но моё стремление жить так велико, что я готов ползти через всё это дерьмо на свободу. К свету.
Ужасные картины. Мрачные пейзажи. Смеющиеся лица. И снова я убегаю от того, кто желает мне зла.
Я устаю и начинаю злиться. Меня охватывает ненависть и я уже сам желаю разобраться со своими мучениками, которые гоняют меня всю ночь. Всю ночь, которая казалась мне вечность.
Я лезу через колючую проволоку туда, где растёт зелёная трава. Я сдираю себе грудь и живот об ограждения и падаю на другую сторону, косясь через плечо и наблюдая как тысячи омерзительных рук пытаются дотянуться до меня с другой стороны, но не могут.
Я бросаюсь за своим преследователем. Уже сворачиваюсь в шар в порыве раздробить его мерзкую рожу иглами и прогнать из своего сна. Передо мной вырастают объекты, стены, двери, колонны. Он появляется то там, то тут, машет руками, зло смеётся. А я со всей своей звуковой дури влетаю прямо в столб на повороте. До сих пор болит бедро. Не удивлюсь, если там можно будет обнаружить синяки.
После всего этого можете представить как я себя ощущаю.
Я убил его, но он продолжал смеяться.
Я проснулся позже, чем надо было. Я уже говорил. Но лишь сейчас, отойдя, решил записать этот сон.
В конце я видел Фаргуса. Я к утру уже просто очумело носился по сну, не следя за тем где я, что творится вокруг. Я просто носился. Фар шёл с кем-то. Чуть позже я понял, что это была Рокс. Он неторопливо прогуливались и болтали. И ещё чуть позже я осознал, что прибежал в Питер. По-моему, ноги держали меня из принципа уже. Я резко затормозил перед братом. Моё сознание несколько тормознуто обрабатывало то, что я видел, но...Боги! Я ещё ни разу...! Ни разу не видел лицо Фаргуса настолько чётко. Оно было расплывчато - больше было видно общий силуэт и одежду. Но сейчас оно было таким чётким, что я даже и замер вот так. Рокс и братец замолчали. Оба посмотрели на меня. Первая меня не знает, я полагаю, потому особо каких-то эмоций быть не должно было. Но она была расслаблена и до этого увлечена разговором. Братец улыбнулся легко и просто, приветствуя меня. Я плохо помню после. Я что-то пробормотал измученно и крепко-крепко его обнял. Отпустив, коротко огляделся и понял, что у меня кружится голова. А затем свалился без сознания.
Проснулся я не сразу же. Как я это понял? Когда просыпаешься сразу ото сна - оно ощущение другое. А у меня была темнота. Долгое время просто темнота. А затем глаза спокойно открылись. Спокойно и равнодушно. Я посмотрел перед собой. Не было ни сонливости, ничего. Только пустота во мне. И сил тоже не было...
...я встал и пошёл шляться по дому. Просто ходил, слушал тишину. Пока не стал приходить в себя.