Надо исправить это писательское недоразумение. Со штрафом в ночь, которую я спал... не очень благополучно.
Спал плохо оттого, что мешал кот. Но ругать его за это просто нереально. У бедняжки из за больного зуба опухла щека. Ночью ему было плохо. Он плакал, иногда его тошнило, так как пережёвывать еду он был не в состоянии. Сегодня повезём его с мамой к ветеринару.
Прошлый ветеринар (у которых всё неописуемо дорого), сказал, что у Соры не очень частая, довольно редкая, но неизлечимая болезнь. И что поражённые зубы можно только удалить.
- А как он будет кушать? - возмущалась мне мама.
- Ну а я откуда знаю?!

В борьбе со всевозможными графическими редакторами, стараюсь научиться красить, ища метод по-себе.

К вчерашним событиям. Что, собственно говоря, случилось, и повергло меня в пучину частичного небытия, вынуждая время от времени вернуться оттуда для того, чтобы вскинуть руки и крикнуть: "Ну и дура! Ебанутая, простите, на всю голову!"
Дело в том, что наша начальница (тоже та ещё невнимательная и рассеянная дура, простите дважды... хотя... за правду не извиняются) в расчёте объёма выполненных работ за месяц обсчиталась. Я прифигел, когда увидел нереальную цифру. Да к тому же... я веду учёт того, сколько я сделал, чтобы сверять постоянно. А то она может и не учесть часть объёма. И я точно знаю, что в этом месяце сделал 2.700 документов. С условием, что около недели документов вообще не было. А в графике стояло 3.800. Я полез по таблицам, нашёл, что она лишнее подтянула и задумался. Очень глубоко.
Соблазн в халявные 6.000 рублей.
- Соблазн велик, - сказала потом по этому поводу мама. И стоило добавить, что лгать и молчать - разные вещи. Пускай во Франции и Англии в 18-ом веке считали наоборот. За молчание могли и посадить, и казнить.
Решил посоветоваться с коллегами. Кивком позвал их за собой отойти в сторонку.
- Дамы, - говорю, - надо посоветоваться, - начали обсуждать. Пересдача у всех. У кого-то 2к, у кого-то 4к, но в любом случае. Решили изображать дурочек и дураков, молчать в тряпочку.
А я всё равно нервничаю. Стрёмно. Так что утащил их в столовую. Сидели пили чай.
Была у нас одна единственная проблема - Филимонова Наташа. Вот что-что, а с людьми, которых зовут Наташа у меня никогда ничего не ладится! Какую Наташу не вспомни - везде лютый пиздец. Это такая подмазливая женщина, такая... такая.... бееее.
Но пока её не было на работе, был шанс, что к концу рабочего дня начальница отправит такой табель, какой утвердила. Но не тут-то было! Позвонила эта самая Наташа и спросила. на работе ли мы. И коли мы в столовой, то сейчас она к нам придёт. Пришла... сучка. Сказала своё "вяк" и о том, что Ксюше надо доложить.
Я не понимаю! У Наташи ребёнок! Чем она его кормит? Она в этом месяце наработала на 5к от силы. Ей ещё 4к лишними будут что ли?
Что за идиотка!
Заткнись, моё благородство, совесть и прочие качества! Но она ебанутая. Она бы уборщицей больше получала бы. А работала столько же. Чем она вообще думает?!
Дамы панически смотрят на меня. Я включаю своё актёрское мастерство и уверяю её, что мы ещё не смотрели расчёт и пойдём сверяться, поглядим. Держа на морде маску невозмутимости (да я просто лидер в женском обществе, ага), отправился на рабочее место, активно изображая процесс занятости с самым, что ни на есть, серьёзным лицом. Почтовый ящик завалили письма паникёрш. Сказал им, что придётся доложить Ксюше. Если не кто-то из нас, то пойдёт Наташа. А если пойдёт она, то выставит себя, мол, какая она молодец, нашла ошибку, а эти трое удодов сидят и молчат в тряпочку, охохо.
Ну нет уж!
По взглядам девушек понял, что как сильное звено... к начальнице иду я.
Но что ж. Пожал плечами, пошёл, начал с ней объясняться. И тут просто эпик. Она не хочет мне верить.
Я сам начинаю теряться в реальности. Потому что каждый месяц я всё чётко сверяю. И ошибки просто не может быть! Но она не верит. И вообще какая-то хрень получается. Я скромно обращаюсь к Дику, не было ли чего. Вдруг, очередной провал в памяти и потеря времени, ведь он иногда помогает мне работать. Но с тех пор, как мы стали делиться друг с другом воспоминаниями, провалов становится всё меньше. Да, эту систему мы подхватили ещё до того, как прочитали Множественные уми Билли Миллигана, где психологи решили, что для того, чтобы избавиться от амнезии, надо, чтобы каждый человек рассказывал другому всё, что с ним происходило и память настоящего-прошлого становилась бы общей. И это работает. Хотя временами сбоит, да.
В любом случае, я покачал головой и вернулся на своё место, негодуя. Девушки вопросительно смотрят на меня - я развожу руками. И надеюсь, что на этом всё кончится. Но нет! Ведь теперь Ксюша стала всё перепроверять и наконец нашла свои затесавшиеся письма и т.д. Пришла ко мне, мол, я новый расчёт скинула - посмотри. Я открываю. То же самое.
- Да нет! Это ты старый открыл! - ок. Закрываю. Открываю ещё раз. Ничего не меняется. Ворча, Ксюша уходит. На третий раз (дура) у неё получается отправить мне письмо. В котором, на этот раз, всё верно. Обернувшись на стуле к Наташе, очень вкрадчиво спросил: "Теперь всё нормально?"
- А. Да. Теперь всё хорошо.
Хорошо, блядь. Хорошо у неё. Дура ты тупая!
Почтовый ящик заваливают возмущённые письма коллег с примерно содержанием: "Сууучка! Какая же она идиотка! Блин! Я уже мысленно в ванне из роз искупалась! А я мысленно себе купон в фитнес-клуб купила!"
"А я зуб вылечил" - вяло подумалось мне. Тут подошла Ксюша и с девственно невинным и рассеянным лицом, сказала, мол, это она небось после больничного перепутала всё, спасибо, что сказали. Но поблагодарила она так, точно я у неё лишнюю букву в слове нашёл на документе и не более. Я смотрю Ксюше вслед и просто... просто слов нет, чтобы описать состояние. А в голове крутится: "Какая же ты идиотка. Ты могла сейчас 14к из ниоткуда начислить сотрудникам. А они, блин, вместо того, чтобы их получить, были вынуждены тебе сказать. Неважно как, но сказали ведь! А ты так спокойно об этом говоришь!"
С кем я работаю... боги.
На почту продолжают капать письма. Чтобы унять как-то девушек, предлагаю им сходить в кафе или ещё куда, выпить и успокоиться. Предложение было весело принято и мы отправились в путь. На месте, как оказалось, в этот день не было совершенно ничего алкогольного. Вообще. И я чуть понегодовал, а когда мы просто поели и вернулись обратно, Дик негромко рассмеялся.
- Не понял... - повернул я к нему голову.
- Я и вижу, что ты не понял, - я начал обрабатывать информацию и пытаться установить связь между странным и абсолютным отсутствием алкоголя и смехом Дика. И установленная связь меня несколько потрясла. Я с минуты три молчал и думал, неужели такое возможно.
- Это.. как... тоесть... тебе можно значит, а мне нельзя?
- Да. Именно так. Мне можно. Тебе нельзя, - он тепло улыбнулся на моё ворчание и я не смог сдержать ответной улыбки.
А вернувшись на место, заметил, что Филимоновой и нет вовсе. Что она пришла? Отметиться? И всё? И нафига, если работать не собиралась? Ещё немного попыхав возмущением, я сел работать. И упорно занимался этим почти до девяти.
Пока работал, повернул голову в сторону окна и замер, заметив, какая там снежная метель. Я хотел сказать что-то на манер: "Охереть - весна", но меня быстро перехватили. И уже влюблённые взгляд Дика вперился в окно. Я знаю, если бы я сейчас не сидел и не работал, он бы сдёрнул меня с места и мы бы вышли на улицу - ловить снег лицом.
- Ничего страшного, он ещё будет идти, успеем, - заверил я соседа и продолжил работать. Но снег кончился. Это немного его огорчило, правда когда ещё через пол часа мы собрались уходить и вышли на улицу, он снова пошёл. Потому я мог только с улыбкой наблюдать, как молчаливо и незримо Дик ему радуется.
Хотя ветер был сильный, а куртка тонкая. И, кажется, немного продуло. Ибо насморк и болит голова. Но в этом нет ничьей вины - прогноз меня обманул, а домой шли мы очень быстро, несмотря на любование. Зубы стучали.

А теперь надо ехать.