Дым врезается в стену, покрытую льдом и грязью.
- Этот город в конец выбесит меня, - рычу себе под нос. Хотя город, конечно, не виноват. Всему виной обстоятельства.
Я дожидаюсь, пока наружу выйдет девушка, которая пришла погадать на рунах. И, когда она уходит, вваливаюсь внутрь. Мужчина за стойкой улыбается, блестит камнями на пальцах. Спрашивает, зачем я пришёл.
- Ты та девушка, которая косит под парня? - вопрошает он. Я перекладываю камни.
- Не кошу, - фыркаю носом. Перебираю амулеты.
Если бы я сам знал, что мне нужно. Бирюза смотрит из ровного ряда, на ладони лежит свастика, рядом раскинуты кольца. Но всё не то. Мне рассказывают о том, как это плохо - не иметь гармонии с собой. О том, что нужно исправляться. О том, что нужно попытаться полюбить парня, побыть девушкой. Я безынтересно слушаю всё это. Сколько раз уже слышал. Мне много чего говорят. О карме, о грехах, о том, как люди "отрабатывают", о "не своей жизни". Я слушаю отстранённо и полагаю, что никак на меня это не влияет. Ведь я в гармонии с собой! Да, раньше не был. Но теперь-то есть. Меня вполне всё устраивает. Но мне продолжают рассказывать, что девушки не должны быть с девушками. Я морщусь. Что я не в гармонии с собой. Я усмехаюсь. Что я ещё молод и мало повидал. Мне хочется горько расхохотаться.
Я забираю приглянувшийся амулет. Меня просят зайти снова. Я соглашаюсь, но после того, как вернусь. И если мы не будем обсуждать эти бесполезные темы.
Меня почти упрекают. И говорят, что как бы я ни стремился к духовному развитию, такими темпами я буду плавать на поверхности. Мне остаётся только снова хмыкнуть.
- А в физическом плане?
- Ну знаете, - я поглаживаю пальцем бусы, - Если мне понравится парень, если вдруг это случится, то я не собираюсь этому противиться. В первую очередь меня интересует дух человека.
- А родить ты не хочешь?
- Хаха, нет.
- Тебе не кажется, что это неспроста? Будто ты не должна продолжать свой род, - я гляжу исподлобья. Мрачно и хмуро.
- Людей итак слишком много, - перспектива не продолжить свой род меня ни разу не пугает. Не вижу большой потери, если, умерев, я возрожусь снова и смогу продолжить свои начинания.
А мне говорят о том, что если Бог так велел, то оно так надо. То я должен отработать какую-то свою карму. И это начинает походить на... набожничество. На чёртово набожничество! Только не сразу я это понял. Но когда я говорю о духах... собеседник не понимает меня. Я говорю, что мне нужна нить на два духа. Она порвалась, мне нужно её закрепить. Меня переспрашивают, на людей? На тебя и на другого человека - говори правильно. А я злюсь, потому что это другое. Это совсем другое, не то, что я имею ввиду!
То, о чём мне говорят, пышет противоречиями. Правда я, конечно, осознаю это позже.
- Как тебя зовут?
- Ненавижу своё имя.
- И всё же?
- Оно совсем не моё. Анжелика, если это важно.
- Да, оно не твоё. Это и видно, - не знаю почему, но меня прошибает на откровения, которые я произношу с изрядным скепсисом на морде.
- Меня звали Дмитрий.
- Кто тебя так назвал?
- Отец...
- И вы с ним в плохих отношениях?
- Ужасных. Должен был родиться мальчик. Его звали Дмитрий. А потом случился аборт. И следом мама забеременела мной... и снова ждали мальчика. А оно вон как, - повисла пауза. Продавец колечек, ловушек и амулетов молчит некоторое время, прежде чем ответить.
- Он знает, что он виноват в этом?
- В чём?
- Ты не думаешь, что...
- Что душа погибшего мальчика прицепилась к моему телу? - выдаю я, ещё не понимая, что сказал. Качаю головой, мол, может быть, бывает. Расплачиваюсь, прощаюсь и выхожу на улицу - топтать снег в лужах. И именно тогда меня накрывает. Чуть ли не паникой. Чуть ли не истерикой.
Я, шатаясь, бреду к лавочке. Мысли в голове перемешиваются. Я лихорадочно думаю. Является ли часть страданий, которые получает мой отец, наказанием за совершённое? Или же виной тому исключительно сущность? Или всё вместе? Постараться быть девушкой, быть с девушками плохо, Бог... Бог? Погодите. Какой к чёрту Бог! Отсюда уже идёт какая-то несостыковка! Духи - у них нет чёртовой половой принадлежности. Грёбаная материя! О чём я только думал?!
Значит ли это, что я живу не своей жизнью... нет. Нет! Мало мне было сомнений в собственно существовании! Я хочу быть! И хочу быть собой! Но... что же с тем...
- Дик! - игнорируя нахождение на улице других людей, лихорадочно оборачиваюсь.
- Дик, выходи! - молчит. Знает, о чём я его спрошу.
- Дик! Нам надо поговорить! Я знаю, что ты не хочешь это обсуждать! Но нам. Надо. Поговорить! - слоняюсь по снегу то туда, то сюда, начинаю плакать. Нервы, чёрт побери. Совсем расшатались. Я дрожу, обнимаю себя за плечи, впериваюсь в свет фонарей.
- Дик...
- Что?
- Это ты...? Ты - тот мальчик, который умер? - молчит.
- Я отнял у тебя жизнь? - слёзы текут по щекам и морозят кожу. Липнут к губам. Не могу перестать плакать.
- Ты её не отнимал.
- Но ведь... - я не могу толком связать слов. Мне больно. Мне горько. Мне грустно. Голос Лиса же звучит твёрдо и спокойно. И это начинает действовать.
- Что должно было случиться - случилось. Значит, так было надо. И тебе, и мне.
- Но мы же не подстраиваемся под мир?
- Нет. Мы изобретаем свои пути решения. Одного истинного пути не существует, - он появляется чуть позади и сбоку. Я резко оборачиваюсь. Книжник смотрит на меня, спрашивая одним взглядом, действительно ли я воспринимаю всё услышанное ранее всерьёз. И я начинаю успокаиваться. Паника понемногу отпускает.
- А мы... мы ведь хорошо живём?
- Да.
- И ты тоже...?
- Меня всё вполне устраивает.
- Но ведь должно было быть иначе?
- Какая разница, как должно было быть. Важно то, как есть сейчас, - я вздыхаю. Ведь и правда. Почему я так волнуюсь по этому поводу? Наверное, просто усталость. Нервы. Страх.
Я понимаю, почему мне всегда казалось, что Дик мёртв. Потому что он успел умереть на этом круге. И при этом остался на нём же. Есть ли в этом вина отца? Даже если и есть, вероятно, было ещё что-то. Иначе бы так не случилось. Лис воспринимает это спокойно. Меня же ещё немного колотит. Я вздрагиваю и рычу себе под нос.
- Ещё до хрена времени будет об этом думать, - Дик кивает. Впереди целая ночь и день в поезде, идущем в драконью пещеру. Меня отпустил весенний мандраж Маугли. Остался интерес и желание помочь. Нет ничего другого. Ничего того, что выбивало мысли из головы и вынуждало непроизвольно впадать в транс.
Ниточка порвалась.
Перебираю её пальцами и думаю. Я сам её порвал. Сам со своей же стороны натянул, куда не надо было. Вот и порвалась. Вот и нет этого того, что не надо было. В принципе, оно так даже хорошо. Оно даже лучше. Подобные заботы совершенно ни к чему. Надо будет - натяну снова, завяжу и пущай себе висит спокойно.
Я не обязан быть каким-то конкретным. Не обязан что-то перекручивать для кого-то в своей жизни, не разобравшись, стоит ли оно того. Да, бывает, что вероятная награда представляется великой, но это не значит, что не придётся что-то потерять.
Я не обязан оправдываться и ваять в себе что-то чужое. Я ведь могу быть собой, а не натягивать внутренние струны, а потом, отпустив, бессильно ползать. Я же могу... почему не делаю?
Усталость. Нервозность. Страх.