Одиноко? Да. По-прежнему одиноко. И почему-то чем больше людей, тем более одиноко себя ощущаешь. Наедине с кем-то нет такого чувства.
Дик зачастую спит. По-настоящему спит, потому что не выносит шума. Подобного шума. И людей. Подобных людей. Хотя что это... в принципе людей не выносит. По-настоящему, насколько это возможно. Вот уж кому точно - плюс один человек и уже тягостно.
Я не считаю себя нестайным зверем. Зверь я вполне себе стайный. Шкурой по крайней мере. А душой по-прежнему одинок, что, в принципе, ни разу не должно быть удивительно. Да я как-то не удивляюсь. Скорее... констатирую. Да. Точно.
Странное ощущение. которое я первее всего успеваю прочувствовать. А чтобы его анализировать, нужно время и уединение. Хотя бы духовное. Хотя я, кажется, духовно сейчас итак абсолютно ото всех обособлен. Предельно.

Крис не бесит. Он как-то неловко смотрит в сторону и заявляет, что он не при чём. И совсем не хочется злиться. Я прошу его рассказать ещё об этом - о том, как он это чувствует и воспринимает. Он рассказывает, а я, жадно вперившись взглядом, пытаюсь что-то разглядеть. Смотрю пристально-пристально, но этого мало. Тем более так сходу. И я беру себе на заметку наблюдать за этим. За ним и за Духом. Потому что с двумя остальными итак всё ясно - их нет и делов тут. Даже обсуждать нечего.

Ясно. Понятно. - Отзываюсь я и оставляю себе пищу для размышлений и наблюдений. На завтрак-обед-ужин должно хватить. А так как я практически не завтракаю... то большая часть приходится всё же на ужин.
"На короткой ноге" - на этой фразе приходится сделать усилие. чтобы не оскалиться и не зарычать. Отчего-то это ужасно бесит. Но не по той причине, по которой бесило раньше. Нет, теперь она другая. Несколько более... правильная. Если так можно говорить теперь, когда я порвал нить. Да, вероятно, теперь так точно правильнее говорить. Что не значит, что нить не надо восстанавливать. Если она не восстановится сама. А если не восстановится. то это повод задуматься грустными и угрюмыми думами.

Я вообще паинька. Много сдерживаюсь. Но не целиком и полностью. А лишь в определённо плане - в желаниях убивать, калечить людей и творить мерзости. Я ведь ни черта не лапушка, не очаровашка, не ручной зверёк. Я, по большей степени, не люблю окружающих. Особенно малознакомых. Я подозрителен, зловреден и смертельно упёрт, категорично предан собственным принципам, плевав на всё остальное. Вам так не кажется? Тогда просто повезло, что я нахожу повод и причину держать это в себе. Но на самом деле, лучше не держать, а выплёскивать - для меня лучше. Вся эта буря обычно просто выскакивает наружу бешеным ураганом. А не крутится внутри. И это угнетает... как она кипит внутри и не может вырваться. Это и есть причина некоторого... угнетения.

Чёрная птица возвращается с балкона и нервно курит, душит окурок в пепельнице. Я, забившись в угол дивана, потягиваю глинтвейн. И не сразу замечаю что-то неладное. Кто-то остался на балконе - думается мне. Докуривать.
Делаю глоток, поворачиваю голову и понимаю, что... все итак в комнате.
Чтобы убедиться. что меня не переклинило, пересчитываю находящихся в комнате. Все здесь...
А кто тогда, спрашивается. остался на балконе? Или что?
Отставив чашку, поднимаюсь, полный решимости, перелезаю через пледы, подушки и одеяла, шагаю на балкон. Дверь закрыта, поддувает. Щурюсь, вглядываясь.
- Ну и что ты там такое...? - растираю ладони, протягиваю их к щелям и снова всматриваюсь, настраивая глаза на определённые слои. Сгусток, который проглядывается там, не отзывается. Скорее всего, радар. реагирующий на сильные энергетические потоки, чуть-чуть меня обманул. Самую малость. И это просто мысль. Тяжёлая, впрочем.
Ворон возвращается на балкон. Хмыкнув, я вынужден отлипнуть от стекла, так и не решив зайти, чтобы не мутить чужую мысль.
- Ты забыл кое что на балконе, - сообщаю я, прежде чем мрачно удалиться. Мысль возвращается к своему хозяину. И становится чуть спокойнее. потому что внутренний энергетический радар больше не реагирует ни на какие неполадки и несостыковки. Не нравится ему, когда что-то отслаивается подобным образом.

Ловушки лежат в стороне по порядку. Надо ими обязательно заняться. А ещё изобрести ловушку для ветра. Потому что от того, как комнату кренит на бок, хорошо быть не может. Как и от загрязнённых ловушек для снов. Я под ними не вышел в сон вообще. А проснулся с таким чувством, будто на голове у меня лежит утюг. Непорядок.

В морду бьёт метель. А я от неспособности и нежелания, в общем-то, говорить вслух, бужу Дика. Зову его и отвлекаюсь бестолковым разговором. Он вяло. но всё же отзывается. Выходит на мгновение с утра, сонно моргает и уходит обратно. Пускай лучше, наверное, действительно спит. И ему нужно хоть иногда спать по-настоящему.

Я, в принципе, ничего особо нового не узнал. Всё, что было, я знал уже без этого. Лишний раз себе напомнил. Но всяко опыт - не бывает лишним.
К морде прилипла деревянная маска с листиками и пёрышками. Маска шамана, разукрашенная различными цветами. Застывшие черты. Взгляд пытлив и требователен. Не общаясь толком ни с Лисом. ни с тотемом, ни с кем ещё. волей-неволей почувствуешь себя одиноко. Пуша не особо разговорчив на самом деле. Он не глуп. Не испытывает ко мне недоверия. Некоторое время я исправно косил под кота, нацепил уши, хвост, выражался с ним понятнее. Но потом стало ясно, что нет необходимости на самом деле. Сбросил с себя маскировку и оскалил в улыбке пасть. И кот воспринял это спокойно и вполне себе радушно. И больше не шифруюсь. Говорю, как есть. И обоих это устраивает. Но он всё равно не любитель почесать языком. Если так вообще можно выразиться о том, с кем общаешься телепатически и по большей степени на уровне духов.
А более ничего не выцепилось. Всё удивительно молчаливо...
... так, что самого тянет сесть посреди этой духовной тишины и тоже молчать.