Сука шаман
Кто бы знал, что настоящий Изумруд так легко отличить от фальшивого всего лишь подержав в руках. В моих предельно реалистичных снах можно испробовать всё то, что невозможно в жизни. Например подержать Изумруд Хаоса и ощутить ту волшебную силу, что он содержит. Это потрясающе ребят.
Он не помещался в моей ладони, его грани переливались, я смотрел на него и осторожно прижимал к груди. И чувствовал себя столь воодушевлённым, словно сейчас оторвусь от земли и подлечу в воздух.
Из этого магического оцепенения меня вывел только слабый блеск в нескольких шагах от меня.
- Ещё один, - я бросился туда и стал раскапывать опилки с землёй, проводя пальцами по граням ещё одного Изумруда. Обратил свой взгляд на напарника.
- Откуда они здесь? - мы оба взглянули на пойманного нами преступника, который стоял рядом. Я копаю дальше, так, голым рукам, складывая камни рядом с собой. Я ощущаю себя не просто ежом, нашедшим их. Я ощущаю себя спасителем, а Изумруды - детьми, бесчестно украденными и погребёнными под толщей земли.
- Здесь все семь! - я ошарашенно вытаскивая на поверхность ещё камни. Теперь они все лежат вокруг меня. Как сложно ими не любоваться. Но у меня нет тяги завладеть ими или украсть. Я просто постигаю всю их величественность и беспомощность в то же время.
Они прекрасны...
Я невесомо провожу указательным пальцем по гране синего изумруда, прикрыв глаза. Почему-то хочется обнять их утешить... шептать: "Вы в безопасности, не волнуйтесь. Вас больше не будут использовать во зло". Насколько глупо это выглядит со стороны меня не волнует.
Иногда я довольно поздно или, по крайней мере, с опозданием, осознаю, насколько я свободен в выборе того, что делать и как делать. Сомнения временами берут вверх, позволяя страху и глупым мыслям овладеть нами и сковать нас и нашу волю.
Сначала я сам ходил за ним, выглядывал из за угла и не смел подойти ближе, вовсе показаться на глаза. Но потом он сам меня нашёл. И тогда я откровенно пожалел, что не убрался куда-нибудь в другую часть сна.
Я сидел на ступеньке фонтана, она стояла напротив, мы о чём-то тихо разговаривали, порядком уставшие после всего того, чем занимались во снах. Я чувствовал какое-то недомогание. Мне казалось, что шерсть моя становится действительно голубой, а не синей.
Он вышел из за угла и заговорил с ней. Ах, как давно он пытался переправить её на сторону зла, но это было невозможно. Или хотя бы настроить против меня.
Голова кружилась. Я смотрел на прозрачную воду, сидел так близко к ней и ощущал какое-то странное родство, меня будто тянуло окунуться в ней лицом и захлебнуться.
- А что это ты сидишь так близко к воде и даже не контузит? - его едкий голос вывел меня из глубоких раздумий. Хотя, нет, это не похоже на раздумья. Мною овладела странная тяга оказаться в воде и не вылезать. Хотя я знаю, что в таком случае задохнусь.
Он злорадно посмеивался и накручивал ус на палец, я недоуменно покосился. Сейчас я осознал, что пропустил мимо ушей всё, что он говорил ей. И теперь она смотрела на меня не то, что обеспокоенно, а со страхом. Моя ошибка, да.
Мог ло ли случиться такое, что я заразился от одного из этих паразитов на предыдущей миссии?
- О чём ты...?
- Ох, да ладно, все мы знаем, что это значит. Именно то, о чём ты стараешься молчать, - нет, я правда не понимаю о чём он. Но кое что понимаю точно - он навешал ей какой-то лапши на уши, которая совсем отличалась от правды. Что-то мне подсказывает, что переубедить не получится. Она пятится от меня. Сейчас убежит. Он смеётся.
И когда она ушла, он продолжил. Слушать получалось плохо, меня мутило.
- Теперь ты будешь в моей власти ровно до тех пор, пока я не захочу тебя освободить. Ты не сможешь выжить без меня, я буду ослаблять действий болезни, а потом она снова будет накрывать тебе с головой. И это будет продолжаться столько, сколько я захочу.
Знаете, что ощущается в подобные моменты. Полное отчаяние. Всё в жизни становится безразлично. Даже угрозы. Некоторое время я просто ходил по пустым и стальным, холодным коридорам, понимая, что мне абсолютно плевать на всё. На него, на жизнь, на друзей, на то. выберусь я или нет. На то, что со мной будет.
Сколько прошло дней или недель - я не знаю. Я встал на пороге, всё ещё страшно больной и на гране смерти. Там, на свободе, была осень. Там было страшно холодно, дул беспощадный ветер. Я шагнул прочь. Просто пошёл. Голос останавливал меня, нелепые и скоропостижные фразы.
- Ты не можешь уйти!
Или
- Стой! Всё не так, всё.... просто.... - попытки что-то объяснить, чего-то добиться. Я оборачиваюсь через плечо. Холодно, так холодно. Там, на базе, конечно, очень тепло. Но там тюрьма. Даже если ты испытываешь потребность в ком-то - никогда и ни в коем случае нельзя заставлять этого человека находиться рядом. Даже заперев его в клетке и поставив её рядом с собой. Вы этим ничего не добьётесь.
- Она всё узнает о тебе, если ты посмеешь уйти!
Я остановился, закрыл глаза, улыбнувшись. Ах, как болит голова. Повернулся.
- На здоровье, рассказывай, - он определённо не ждал такого ответа, посему встал в ступоре. Я зашагал прочь.
Дорога размыта дождём, грязь под ногами. Пальцы вот вот окоченеют от холода. Но я иду и улыбаюсь. Даже замёрзнуть на улице насмерть лучше, чем быть в неволе. И я чувствую полное довольство этим. Ощущаю где-то там далеко его взгляд в спину. Наверное, ждёт, что я вернусь. Но я ухожу дальше и продолжаю улыбаться. Я рад тому, что смог сделать шаг. Я чувствую себя свободным. Да, я замерзаю. Да, я всё ещё болен, и, стоит мне увидеть лужу, тело мгновенно попытается утопиться в ней.
Но никто не смеет мной помыкать. Какие бы чувства за этим не скрывались.
Он не помещался в моей ладони, его грани переливались, я смотрел на него и осторожно прижимал к груди. И чувствовал себя столь воодушевлённым, словно сейчас оторвусь от земли и подлечу в воздух.
Из этого магического оцепенения меня вывел только слабый блеск в нескольких шагах от меня.
- Ещё один, - я бросился туда и стал раскапывать опилки с землёй, проводя пальцами по граням ещё одного Изумруда. Обратил свой взгляд на напарника.
- Откуда они здесь? - мы оба взглянули на пойманного нами преступника, который стоял рядом. Я копаю дальше, так, голым рукам, складывая камни рядом с собой. Я ощущаю себя не просто ежом, нашедшим их. Я ощущаю себя спасителем, а Изумруды - детьми, бесчестно украденными и погребёнными под толщей земли.
- Здесь все семь! - я ошарашенно вытаскивая на поверхность ещё камни. Теперь они все лежат вокруг меня. Как сложно ими не любоваться. Но у меня нет тяги завладеть ими или украсть. Я просто постигаю всю их величественность и беспомощность в то же время.
Они прекрасны...
Я невесомо провожу указательным пальцем по гране синего изумруда, прикрыв глаза. Почему-то хочется обнять их утешить... шептать: "Вы в безопасности, не волнуйтесь. Вас больше не будут использовать во зло". Насколько глупо это выглядит со стороны меня не волнует.
Иногда я довольно поздно или, по крайней мере, с опозданием, осознаю, насколько я свободен в выборе того, что делать и как делать. Сомнения временами берут вверх, позволяя страху и глупым мыслям овладеть нами и сковать нас и нашу волю.
Сначала я сам ходил за ним, выглядывал из за угла и не смел подойти ближе, вовсе показаться на глаза. Но потом он сам меня нашёл. И тогда я откровенно пожалел, что не убрался куда-нибудь в другую часть сна.
Я сидел на ступеньке фонтана, она стояла напротив, мы о чём-то тихо разговаривали, порядком уставшие после всего того, чем занимались во снах. Я чувствовал какое-то недомогание. Мне казалось, что шерсть моя становится действительно голубой, а не синей.
Он вышел из за угла и заговорил с ней. Ах, как давно он пытался переправить её на сторону зла, но это было невозможно. Или хотя бы настроить против меня.
Голова кружилась. Я смотрел на прозрачную воду, сидел так близко к ней и ощущал какое-то странное родство, меня будто тянуло окунуться в ней лицом и захлебнуться.
- А что это ты сидишь так близко к воде и даже не контузит? - его едкий голос вывел меня из глубоких раздумий. Хотя, нет, это не похоже на раздумья. Мною овладела странная тяга оказаться в воде и не вылезать. Хотя я знаю, что в таком случае задохнусь.
Он злорадно посмеивался и накручивал ус на палец, я недоуменно покосился. Сейчас я осознал, что пропустил мимо ушей всё, что он говорил ей. И теперь она смотрела на меня не то, что обеспокоенно, а со страхом. Моя ошибка, да.
Мог ло ли случиться такое, что я заразился от одного из этих паразитов на предыдущей миссии?
- О чём ты...?
- Ох, да ладно, все мы знаем, что это значит. Именно то, о чём ты стараешься молчать, - нет, я правда не понимаю о чём он. Но кое что понимаю точно - он навешал ей какой-то лапши на уши, которая совсем отличалась от правды. Что-то мне подсказывает, что переубедить не получится. Она пятится от меня. Сейчас убежит. Он смеётся.
И когда она ушла, он продолжил. Слушать получалось плохо, меня мутило.
- Теперь ты будешь в моей власти ровно до тех пор, пока я не захочу тебя освободить. Ты не сможешь выжить без меня, я буду ослаблять действий болезни, а потом она снова будет накрывать тебе с головой. И это будет продолжаться столько, сколько я захочу.
Знаете, что ощущается в подобные моменты. Полное отчаяние. Всё в жизни становится безразлично. Даже угрозы. Некоторое время я просто ходил по пустым и стальным, холодным коридорам, понимая, что мне абсолютно плевать на всё. На него, на жизнь, на друзей, на то. выберусь я или нет. На то, что со мной будет.
Сколько прошло дней или недель - я не знаю. Я встал на пороге, всё ещё страшно больной и на гране смерти. Там, на свободе, была осень. Там было страшно холодно, дул беспощадный ветер. Я шагнул прочь. Просто пошёл. Голос останавливал меня, нелепые и скоропостижные фразы.
- Ты не можешь уйти!
Или
- Стой! Всё не так, всё.... просто.... - попытки что-то объяснить, чего-то добиться. Я оборачиваюсь через плечо. Холодно, так холодно. Там, на базе, конечно, очень тепло. Но там тюрьма. Даже если ты испытываешь потребность в ком-то - никогда и ни в коем случае нельзя заставлять этого человека находиться рядом. Даже заперев его в клетке и поставив её рядом с собой. Вы этим ничего не добьётесь.
- Она всё узнает о тебе, если ты посмеешь уйти!
Я остановился, закрыл глаза, улыбнувшись. Ах, как болит голова. Повернулся.
- На здоровье, рассказывай, - он определённо не ждал такого ответа, посему встал в ступоре. Я зашагал прочь.
Дорога размыта дождём, грязь под ногами. Пальцы вот вот окоченеют от холода. Но я иду и улыбаюсь. Даже замёрзнуть на улице насмерть лучше, чем быть в неволе. И я чувствую полное довольство этим. Ощущаю где-то там далеко его взгляд в спину. Наверное, ждёт, что я вернусь. Но я ухожу дальше и продолжаю улыбаться. Я рад тому, что смог сделать шаг. Я чувствую себя свободным. Да, я замерзаю. Да, я всё ещё болен, и, стоит мне увидеть лужу, тело мгновенно попытается утопиться в ней.
Но никто не смеет мной помыкать. Какие бы чувства за этим не скрывались.