Сука шаман
Чтоб Шакал сильно не радовался, мироздание хорошенько дало ему по щекам, да.
Даже не знаю, как описывать всё произошедшее и стоит ли.
На работе был хороший день. Я бы с радостью его описал, но сейчас мой пост выйдет довольны скупым и сухим. Непривычно, да. Я ещё отхожу после процедуры усмирения, потому слабо способен на эмоции. Меня отпускает по чуть-чуть.
Вероятно, своим новым приобретениям я порадуюсь в отдельном посте, когда отпустит окончательно. Не хочу нагонять на них мрачности. И... безразличия.
Настроение у меня действительно было зашибенное. Пока я не вернулся домой. Впрочем, зашибенное оно у меня было в процессе приобретения всяких радостей. Оно ещё сохранялось, пока я покупал бусинки для будущего браслетика. Чёрные, золотые... бирюзовых нет - взял голубые. Отсюда уже было не так весело. Я заметил, что у меня садится телефон. Потому счёл нужным предупредить маму о том, что могу пропасть, но я уже собираюсь домой. Голос её звучал как-то грустно и болезненно. Я спросил, в чём дело? А она сказала, что поговорим дома.
Окей.
Я положил трубку. Задумался. Осторожно поинтересовался у Дика, вдруг он знает, о чём она собирается говорить.
- Я могу предположить, - отозвался он. Его предположение мне не понравилось. Но Историк очень редко ошибается. И на этот раз он тоже оказался прав.
Слово за слово... дома меня ждала истерика, в подробности которой не очень хочется углубляться. Я выслушал достаточно оскорблений в свою сторону. Мне было ужасно обидно. Настолько обидно, что я, сдавленно всхлипывая, схватил свою рюкзак, накинул куртку и ушёл. Куда глаза глядят.
А глядели они в сторону моста. Туда я и направился.
Первым делом с отрубающегося телефона постарался дозвониться до Льва. (Ты же не против заиметь кличку от моей благодушной морды, Ник? Лёвушка. Это же так мило.) Поинтересовался сиплым голосом занят ли он. Он был занят.
- Ясно, - это всё, что я смог сказать. Думаю, ему этого более, чем хватило. Потому что я долго не мог ответить на вопрос о том, что случилось.
- Да... так. Ушёл из дома, - собрав наконец-таки слова, прогундосил я, стараясь унять очередную волну сдавленных всхлипов.
- Так. Где ты сейчас?
- Иду к Чернавскому мосту.
- Жди на Ильича там. Я буду через час где-то.
- Ладно, - я кладу трубку и выключаю телефон. Батарейки итак на последний издох. Бреду по улице. Плачу молча, только иногда вздрагивая и кусая губы. Молчу. В какой-то момент не выдерживаю. И начинаю бормотать. Я знаю, что Дик меня прекрасно слышит. И слушает.
- Я не понимаю, - я криво улыбаюсь сквозь слёзы и гляжу себе под ноги, - Почему... когда я столько всего делаю, на это просто плюют. Может... не надо... делать людям хорошего? - я поднимаю взгляд, отчаянно желая услышать ответ. Но Дик молчит, только чуть хмурится,
- Но я же... - вдруг снисходит на меня запоздалое и неприятное осознание, - Не могу так.
Не могу, потому что мне нравится делать людям приятное. По мелочам или большим случаям. Я не я, если не буду делать этого. Я снова грустно улыбаюсь, натянуто и нервно.
- Значит я, - начинаю цитировать слова матери, - Мстительный и злоточный. Эгоистичный и мелочный, - сам не знаю, спрашиваю я или утверждаю.
- А вот как бы по-настоящему уйти. То есть... не прикидываться, не гулять, а действительно. Сказать - всего хорошего - и уйти. Скажешь, глупо, да? Что я так не сделаю никогда? - он по-прежнему не отвечает, но я знаю, что ему очень не нравится то, в какую сторону я увожу разговор. И я прибавляю шагу, направляясь к мосту. Там я останавливаюсь. Включаю телефон и принимаю два звонка от матери. Что лучше ситуации не делает. Я отсаживаюсь к краю моста на камни. И ещё немного порций слёз. Пытаюсь выпить лимонада, но, психанув, выливаю его весь к чертям. Неловко кручу в руке пустую бутылку. И бреду к урне, чтобы выкинуть, а потом возвращаюсь обратно.
Не дошёл дальше... до моста. Чуть-чуть не дошёл. Но сижу и упрямо смотрю в ту сторону. Слизываю соль с губ. Я хочу встать. И, забыв о том, что должно приехать Лев, пойти по мосту... но я не могу пошевелиться. Не получается.
Подняв руки, смотрю на свои ладони. Они даже не дрожат. На тот момент я ещё был при своих эмоциях. Шмыгаю носом и снова оглядываю руку.
- Это ты делаешь? - вопрошаю Дика, но ответа не дожидаюсь, - Как ты это делаешь?
Чуть позже прикатывает Лев. На велосипеде. Нёсся ко мне, как мог. За этот час я мог бы сделать с собой всё, что угодно. И уже давно бы сделал. Если бы не было Дика.
Лев садится рядом, а я опустошённо смотрю перед собой, пока ещё не понимая, что со мной делается. Я только что готов был сигануть с моста. А теперь... что-то странное. Полагая, что состайник сможет мне это разъяснить, я протягиваю ему свои лапы. Показываю.
- Смотри, - сдавленно говорю я, - Они даже не колышатся, - он оглядывает мои ладони.
- Да, вижу...
- Как, - я внимательно смотрю в глаза Льву. - Как он это делает? - меня действительно интересует этот вопрос. Либо на тот момент я уже не способен здраво рассуждать. Медик объясняет мне о процессах, которые вызывают в организме дрожь и как их подавляют.
- Это, между прочим, - замечает он, - Стоит Дику немалых усилий.
Я качаю головой. Рассказываю о произошедшем. Взмахиваю руками, матерюсь и повышаю голос. А потом меня неожиданно накрывает. Я гляжу перед собой и... вообще. Ничего. Не чувствую.
- Хей... - почти шепчу я, глядя в пустоту перед собой. И не могу понять, что случилось.
- Что?
- Я... не понимаю.
- Что случилось?
- Я... ничего не... чувствую, - до меня быстро доходит. Так быть не может. Это точно дело рук Дика. Я чуть покачиваюсь. Пытаюсь разозлиться на него, поднять руку, резко взмахнуть ею. Но не выходит. И разозлиться не получается. Лев заинтересованно смотрит на меня. И резкие движения тоже не выходят.
- Что за... - пытаюсь заматериться. Слова пропадают. Я не успеваю начать говорить их, как они исчезают, и я обнаруживаю себя просто с открытым ртом. Пробую ещё раз. Не выходит.
- Я даже... ругнуться не могу, - слова тоже тяжело мне даются. Обычные.
- Та-а-ак. Что ты чувствуешь.
- Я ничего не чувствую вообще, - безэмоционально отзываюсь я.
- Хммм... подумай о ссоре с матерью, - я начинаю думать. И ничего. Абсолютное ничего. С трудом качаю головой. Мне даже рот открыть лишний раз лень. Исключительное состояние Мастера Дивана. Дика бишь. Если в действии нет смысла, то и делать его не надо. И у меня не получается ничего сделать. Я даже не чувствую себя причастным к происходящему. Я совсем ничего не чувствую. Это очень странно.
- Ничего, - отвечаю я и продолжая впериваться перед собой. Поднимаю медленно руки и снова смотрю на застывшие, точно камень, ладони. Меня даже не тошнит. И голова не болит. Вообще ничего. Лев ущипнул меня за руку.
- Боль чувствуешь.
- Угу. Но по отношению к ней ничего не чувствую, - для проверки он даже пощекотал меня. А я и не моргнул.
- Он держит моё тело...
Была ли в этом нужда?
Если я так сделал - значит была. - Так ответит позже Дик. Но сейчас я не могу понять, действительно ли я хотел сигануть с моста. Сейчас, конечно, я не испытываю такой тяги. Но кто теперь скажет, чем тогда были заняты мои мысли и на что я был способен в истерике.
Лев проводил меня домой. Всю дорогу я шёл очень медленно, непривычно для себя. У меня не получалось никак реагировать на что либо. Пару раз с трудом улыбнулся. Едва-едва, криво и только самыми уголками губ. И только на подходе к дому меня начало отпускать. Потому что я почувствовал первые эмоции - нежелание возвращаться домой. До этого мне было абсолютно всё равно - я пошёл бы куда угодно. Потом начала нарастать головная боль и я понял, что ко мне возвращаются мои чувства. Тогда меня совсем усыпило и растолкало уже в дверях лифта.
- Просыпайся. Бери себя в руки, - негромко произнёс Дик. Я потёр виски и вздохнул.
- Знаешь что, Дик. Если ты всё время так мир воспринимаешь, то я точно хочу быть собой.
- Ещё бы ты не хотел, - хмыкает он в ответ и отпускает меня. Пошатнувшись, я вываливаюсь из лифта и возвращаюсь домой. Скоро ко мне должны вернуться все мои эмоции. А пока я чуть ватный ещё.
Спасибо, гривастый, за то, что ты есть и на тебя можно в любой момент положиться. Друг, который готов сорваться и бросить всё, чтобы примчаться к тебе с другого края города - не просто друг. Настоящий, лучший друг.
А Дику я благодарен бесконечно за всё, что он делает. И делает это, не спрашивая. Просто когда надо.
Люблю вас.
Даже не знаю, как описывать всё произошедшее и стоит ли.
На работе был хороший день. Я бы с радостью его описал, но сейчас мой пост выйдет довольны скупым и сухим. Непривычно, да. Я ещё отхожу после процедуры усмирения, потому слабо способен на эмоции. Меня отпускает по чуть-чуть.
Вероятно, своим новым приобретениям я порадуюсь в отдельном посте, когда отпустит окончательно. Не хочу нагонять на них мрачности. И... безразличия.
Настроение у меня действительно было зашибенное. Пока я не вернулся домой. Впрочем, зашибенное оно у меня было в процессе приобретения всяких радостей. Оно ещё сохранялось, пока я покупал бусинки для будущего браслетика. Чёрные, золотые... бирюзовых нет - взял голубые. Отсюда уже было не так весело. Я заметил, что у меня садится телефон. Потому счёл нужным предупредить маму о том, что могу пропасть, но я уже собираюсь домой. Голос её звучал как-то грустно и болезненно. Я спросил, в чём дело? А она сказала, что поговорим дома.
Окей.
Я положил трубку. Задумался. Осторожно поинтересовался у Дика, вдруг он знает, о чём она собирается говорить.
- Я могу предположить, - отозвался он. Его предположение мне не понравилось. Но Историк очень редко ошибается. И на этот раз он тоже оказался прав.
Слово за слово... дома меня ждала истерика, в подробности которой не очень хочется углубляться. Я выслушал достаточно оскорблений в свою сторону. Мне было ужасно обидно. Настолько обидно, что я, сдавленно всхлипывая, схватил свою рюкзак, накинул куртку и ушёл. Куда глаза глядят.
А глядели они в сторону моста. Туда я и направился.
Первым делом с отрубающегося телефона постарался дозвониться до Льва. (Ты же не против заиметь кличку от моей благодушной морды, Ник? Лёвушка. Это же так мило.) Поинтересовался сиплым голосом занят ли он. Он был занят.
- Ясно, - это всё, что я смог сказать. Думаю, ему этого более, чем хватило. Потому что я долго не мог ответить на вопрос о том, что случилось.
- Да... так. Ушёл из дома, - собрав наконец-таки слова, прогундосил я, стараясь унять очередную волну сдавленных всхлипов.
- Так. Где ты сейчас?
- Иду к Чернавскому мосту.
- Жди на Ильича там. Я буду через час где-то.
- Ладно, - я кладу трубку и выключаю телефон. Батарейки итак на последний издох. Бреду по улице. Плачу молча, только иногда вздрагивая и кусая губы. Молчу. В какой-то момент не выдерживаю. И начинаю бормотать. Я знаю, что Дик меня прекрасно слышит. И слушает.
- Я не понимаю, - я криво улыбаюсь сквозь слёзы и гляжу себе под ноги, - Почему... когда я столько всего делаю, на это просто плюют. Может... не надо... делать людям хорошего? - я поднимаю взгляд, отчаянно желая услышать ответ. Но Дик молчит, только чуть хмурится,
- Но я же... - вдруг снисходит на меня запоздалое и неприятное осознание, - Не могу так.
Не могу, потому что мне нравится делать людям приятное. По мелочам или большим случаям. Я не я, если не буду делать этого. Я снова грустно улыбаюсь, натянуто и нервно.
- Значит я, - начинаю цитировать слова матери, - Мстительный и злоточный. Эгоистичный и мелочный, - сам не знаю, спрашиваю я или утверждаю.
- А вот как бы по-настоящему уйти. То есть... не прикидываться, не гулять, а действительно. Сказать - всего хорошего - и уйти. Скажешь, глупо, да? Что я так не сделаю никогда? - он по-прежнему не отвечает, но я знаю, что ему очень не нравится то, в какую сторону я увожу разговор. И я прибавляю шагу, направляясь к мосту. Там я останавливаюсь. Включаю телефон и принимаю два звонка от матери. Что лучше ситуации не делает. Я отсаживаюсь к краю моста на камни. И ещё немного порций слёз. Пытаюсь выпить лимонада, но, психанув, выливаю его весь к чертям. Неловко кручу в руке пустую бутылку. И бреду к урне, чтобы выкинуть, а потом возвращаюсь обратно.
Не дошёл дальше... до моста. Чуть-чуть не дошёл. Но сижу и упрямо смотрю в ту сторону. Слизываю соль с губ. Я хочу встать. И, забыв о том, что должно приехать Лев, пойти по мосту... но я не могу пошевелиться. Не получается.
Подняв руки, смотрю на свои ладони. Они даже не дрожат. На тот момент я ещё был при своих эмоциях. Шмыгаю носом и снова оглядываю руку.
- Это ты делаешь? - вопрошаю Дика, но ответа не дожидаюсь, - Как ты это делаешь?
Чуть позже прикатывает Лев. На велосипеде. Нёсся ко мне, как мог. За этот час я мог бы сделать с собой всё, что угодно. И уже давно бы сделал. Если бы не было Дика.
Лев садится рядом, а я опустошённо смотрю перед собой, пока ещё не понимая, что со мной делается. Я только что готов был сигануть с моста. А теперь... что-то странное. Полагая, что состайник сможет мне это разъяснить, я протягиваю ему свои лапы. Показываю.
- Смотри, - сдавленно говорю я, - Они даже не колышатся, - он оглядывает мои ладони.
- Да, вижу...
- Как, - я внимательно смотрю в глаза Льву. - Как он это делает? - меня действительно интересует этот вопрос. Либо на тот момент я уже не способен здраво рассуждать. Медик объясняет мне о процессах, которые вызывают в организме дрожь и как их подавляют.
- Это, между прочим, - замечает он, - Стоит Дику немалых усилий.
Я качаю головой. Рассказываю о произошедшем. Взмахиваю руками, матерюсь и повышаю голос. А потом меня неожиданно накрывает. Я гляжу перед собой и... вообще. Ничего. Не чувствую.
- Хей... - почти шепчу я, глядя в пустоту перед собой. И не могу понять, что случилось.
- Что?
- Я... не понимаю.
- Что случилось?
- Я... ничего не... чувствую, - до меня быстро доходит. Так быть не может. Это точно дело рук Дика. Я чуть покачиваюсь. Пытаюсь разозлиться на него, поднять руку, резко взмахнуть ею. Но не выходит. И разозлиться не получается. Лев заинтересованно смотрит на меня. И резкие движения тоже не выходят.
- Что за... - пытаюсь заматериться. Слова пропадают. Я не успеваю начать говорить их, как они исчезают, и я обнаруживаю себя просто с открытым ртом. Пробую ещё раз. Не выходит.
- Я даже... ругнуться не могу, - слова тоже тяжело мне даются. Обычные.
- Та-а-ак. Что ты чувствуешь.
- Я ничего не чувствую вообще, - безэмоционально отзываюсь я.
- Хммм... подумай о ссоре с матерью, - я начинаю думать. И ничего. Абсолютное ничего. С трудом качаю головой. Мне даже рот открыть лишний раз лень. Исключительное состояние Мастера Дивана. Дика бишь. Если в действии нет смысла, то и делать его не надо. И у меня не получается ничего сделать. Я даже не чувствую себя причастным к происходящему. Я совсем ничего не чувствую. Это очень странно.
- Ничего, - отвечаю я и продолжая впериваться перед собой. Поднимаю медленно руки и снова смотрю на застывшие, точно камень, ладони. Меня даже не тошнит. И голова не болит. Вообще ничего. Лев ущипнул меня за руку.
- Боль чувствуешь.
- Угу. Но по отношению к ней ничего не чувствую, - для проверки он даже пощекотал меня. А я и не моргнул.
- Он держит моё тело...
Была ли в этом нужда?
Если я так сделал - значит была. - Так ответит позже Дик. Но сейчас я не могу понять, действительно ли я хотел сигануть с моста. Сейчас, конечно, я не испытываю такой тяги. Но кто теперь скажет, чем тогда были заняты мои мысли и на что я был способен в истерике.
Лев проводил меня домой. Всю дорогу я шёл очень медленно, непривычно для себя. У меня не получалось никак реагировать на что либо. Пару раз с трудом улыбнулся. Едва-едва, криво и только самыми уголками губ. И только на подходе к дому меня начало отпускать. Потому что я почувствовал первые эмоции - нежелание возвращаться домой. До этого мне было абсолютно всё равно - я пошёл бы куда угодно. Потом начала нарастать головная боль и я понял, что ко мне возвращаются мои чувства. Тогда меня совсем усыпило и растолкало уже в дверях лифта.
- Просыпайся. Бери себя в руки, - негромко произнёс Дик. Я потёр виски и вздохнул.
- Знаешь что, Дик. Если ты всё время так мир воспринимаешь, то я точно хочу быть собой.
- Ещё бы ты не хотел, - хмыкает он в ответ и отпускает меня. Пошатнувшись, я вываливаюсь из лифта и возвращаюсь домой. Скоро ко мне должны вернуться все мои эмоции. А пока я чуть ватный ещё.
Спасибо, гривастый, за то, что ты есть и на тебя можно в любой момент положиться. Друг, который готов сорваться и бросить всё, чтобы примчаться к тебе с другого края города - не просто друг. Настоящий, лучший друг.
А Дику я благодарен бесконечно за всё, что он делает. И делает это, не спрашивая. Просто когда надо.
Люблю вас.
-
-
05.07.2014 в 21:07-
-
05.07.2014 в 21:09-
-
06.07.2014 в 17:12Уверен, что шаману откликнется. Будет сложно, но не будет такого в отношениях с близкими людьми.
-
-
06.07.2014 в 17:15-
-
06.07.2014 в 17:21Так и "скажи" - мне очень очень очень нужно логово.
Ну у меня это как то так работает...Конечно, самому то же нужно поработать будет и скорее всего будет не идеально, бэта версия) . Но всё равно лучше. К тому же всегда можно отступить, но только потом
-
-
06.07.2014 в 17:22