Сука шаман
Когда из всех возможных состайников, которые были рядом на тот момент, никто не смог выкатиться на прогулку, остался только тот друг, который всегда, как ни странно это звучит, под рукой.
Вывалиться на улицу я решил исключительно в рамках профилактики - чтобы не удавиться с тоски. Состояние моё в последние три дня было шатким и ужасающим. Я впадал в нервозные истерики, постоянно и беспричинно со всеми ругался и просто глубоко депрессовал, мучаясь полной апатией и нежеланием жить, время от времени скукоживаясь до состояния хныкающего эмбриона. Это, однако, стоит отметить, значительно отвлекло меня от донимающих до этого мыслей и образов. Но как только мне полегчало - вот совсем недавно - они вернулись.
Позаимствовав чудеснейшие перчатки Дика (мне для велика - ему для стиля), я потащился с велосипедом на улицу, растормошив своего сонливого друга составить мне компанию. И в такие дни я как-то жалею, что мы практически постоянно находимся так близко, а скооперироваться на совместное времяпрепровождение не можем.
Учил его держать толково руль и крутить педали. Побывали на набережной, где наблюдали за облаками и за тем, как те отражаются в водной глади. Наблюдали несколько раз и самых разных мест. А к тому моменту, как оказались на мосту, уже порядком стемнело. Зажглись фонари и всякие огоньки.
- Смотри, как здорово, - окликнул я Дика, затормозив и обернувшись на мост позади. Книжник коротко кивнул, а я заулыбался - не очень сильно, чтобы не причинять много боли моему несчастному лицу. Но почувствовал себя хорошо, хотя в горле и клокотали колючки, а зуд по-прежнему донимал и раздражал.
- Даже жить захотелось... - чуть тише шепнул я, и мы двинулись дальше.
Свернув в тёмные дворы, продолжили путь уже там. Дик грозился, что больше не выпустит меня в такое время гулять, если мы навернёмся на чём-нибудь в полной темноте дворов, в которой абсолютно невозможно различить дорогу. Я смеялся, пока рыжий ворчал про фонарики для велосипедов и прочие вещи.
А затем, не выезжая из тишины и темноты покинутых детских площадок и сводов дворовых деревьев, образующих шершавый купол над головой, остановились в одном из двориков, где заняли качели - как обычно - не качаясь на них. Редкие прохожие, иногда дети, пожилые и молодые, выгуливающие собак и одинокие фонарики, едва-едва показывающиеся из листвы. Мы сидели, застегнув поплотнее куртку, и наблюдали.
- Попробуй представить что-то другое...
- Например?
- Например, как он делает это с ним, - услужливым тоном шепчет Дик и предоставляет мне в сознание чёткую картинку. То ли злорадствует надо мной, что вряд ли, то ли делает это для чего-то конкретного. Но мне не торопится объяснить. От увиденного я злюсь, глухо рычу и трясу головой, но назойливый образ не выпадает.
- Ну хватит.
- Или так, - я рычу громче в ответ и снова мотаю головой.
- Зачем ты это делаешь?
- Чтобы у тебя был стимул.
- А у меня его нет, что ли?
- Так больше, - Книжник загадочно усмехается, а я на удивление чувствую ещё большую уверенность. В себе и в своих действиях. Некоторое время он наблюдает за мной с усмешкой, а после отворачивает голову. А я, точно прозревший, впериваюсь в раннюю вечернюю темень и молчу.
Несмотря на все прелести совместных прогулок, боюсь, после того, как Дик огрёб педалей по коленке, да ещё и пришлось тащить велосипед через песок, рыжий товарищ больше не согласится идти со мной куда-то на велосипеде, хах.
- Посоветуй мне что-нибудь...
- ... например?
- Линию поведения, которую нужно выстроить.
- Хах... а я прямо-таки спец по выстраиванию линий поведения по отношению к людям и вообще касательно общения с ними, - едкая усмешка проступает на лице Дика. Я закатываю глаза, но не спорю. Впереди вырисовывается двор. Где-то вдали шумят люди, воет сирена - очень далеко. Её слышно, но она как-будто кричит из другого измерения. В стороне высится серая голая стена с одним единственным фонарём на самом верху.
- Похожа на ту из стен, что огораживает города от внешнего мира, - Дик заговаривает первым.
- Как в фильмах про зомби апокалипсисы?
- Да.
- Хммм... и правда.
- Отсюда вообще всё выглядит по-другому. Взгляни на арку, - я поворачиваю голову и замечаю то, чего раньше никогда не видел. А может потому, что смотрю сейчас чужими глазами. Точнее глазом. От удивления у меня слов не находится. Арка выгрызает в доме проход, создаётся впечатление, что дом вот-вот упадёт. И когда я смотрю на здания, которые привык видеть каждый день... они выглядят иначе. И я не знаю, честно говоря, в чём причина - в магии времени суток или же в изумрудном глазе моего Хранителя. Но они совсем другие. Они...
- ... уродливые, - заканчивает за меня мысль Дик. И у меня не получается спорить.
- Я всегда знал другую сторону города.
- Это потому, что ты не смотрел с обратной.
- ... ты ушёл от темы.
- Ну что ты хочешь от меня услышать?
- Что-нибудь вразумительное, как ты умеешь.
Вздох. И снова тишина. Но потом снова спокойный и чёткий, даже мелодичный голос.
- А что можешь ты сейчас сделать? Ничего. У тебя есть время, чтобы развиться и построить под своими ногами почву для дальнейшего продвижения. Перепрыгнуть через всё то, что есть сейчас, ты не сможешь даже при колоссальном желании. И ты это понимаешь. Потому делай, что должно. И продолжай поступать так, как чувствуешь. Если очень уж надо, то ты всегда можешь осуществить шаманское путешествие, - выразительный взгляд в мою сторону с толикой укоризны. Это значит, что я опять забываю, кто я. Эффект достигается сразу - мне становится стыдно, я опускаю голову и слушаю дальше.
- Зная тебя, ты вполне можешь использовать свои способности как для невинных любований дождём, так и для чего-то большего. Может, это даже будет практичнее, и ты перестанешь так сильно отвлекаться впоследствии. Хотя... может, в какой-то степени это было бы и не очень красиво, но... - Дик поворачивает голову и, задумавшись, смотрит на меня. А я уже одной лапой своих мыслей в другом месте. Книжник усмехается и отбрасывает в сторону всё то, что хотел до этого нудно и монотонно декламировать, - ... впрочем, думаю, никому плохо от этого не станет.
Вывалиться на улицу я решил исключительно в рамках профилактики - чтобы не удавиться с тоски. Состояние моё в последние три дня было шатким и ужасающим. Я впадал в нервозные истерики, постоянно и беспричинно со всеми ругался и просто глубоко депрессовал, мучаясь полной апатией и нежеланием жить, время от времени скукоживаясь до состояния хныкающего эмбриона. Это, однако, стоит отметить, значительно отвлекло меня от донимающих до этого мыслей и образов. Но как только мне полегчало - вот совсем недавно - они вернулись.
Позаимствовав чудеснейшие перчатки Дика (мне для велика - ему для стиля), я потащился с велосипедом на улицу, растормошив своего сонливого друга составить мне компанию. И в такие дни я как-то жалею, что мы практически постоянно находимся так близко, а скооперироваться на совместное времяпрепровождение не можем.
Учил его держать толково руль и крутить педали. Побывали на набережной, где наблюдали за облаками и за тем, как те отражаются в водной глади. Наблюдали несколько раз и самых разных мест. А к тому моменту, как оказались на мосту, уже порядком стемнело. Зажглись фонари и всякие огоньки.
- Смотри, как здорово, - окликнул я Дика, затормозив и обернувшись на мост позади. Книжник коротко кивнул, а я заулыбался - не очень сильно, чтобы не причинять много боли моему несчастному лицу. Но почувствовал себя хорошо, хотя в горле и клокотали колючки, а зуд по-прежнему донимал и раздражал.
- Даже жить захотелось... - чуть тише шепнул я, и мы двинулись дальше.
Свернув в тёмные дворы, продолжили путь уже там. Дик грозился, что больше не выпустит меня в такое время гулять, если мы навернёмся на чём-нибудь в полной темноте дворов, в которой абсолютно невозможно различить дорогу. Я смеялся, пока рыжий ворчал про фонарики для велосипедов и прочие вещи.
А затем, не выезжая из тишины и темноты покинутых детских площадок и сводов дворовых деревьев, образующих шершавый купол над головой, остановились в одном из двориков, где заняли качели - как обычно - не качаясь на них. Редкие прохожие, иногда дети, пожилые и молодые, выгуливающие собак и одинокие фонарики, едва-едва показывающиеся из листвы. Мы сидели, застегнув поплотнее куртку, и наблюдали.
- Попробуй представить что-то другое...
- Например?
- Например, как он делает это с ним, - услужливым тоном шепчет Дик и предоставляет мне в сознание чёткую картинку. То ли злорадствует надо мной, что вряд ли, то ли делает это для чего-то конкретного. Но мне не торопится объяснить. От увиденного я злюсь, глухо рычу и трясу головой, но назойливый образ не выпадает.
- Ну хватит.
- Или так, - я рычу громче в ответ и снова мотаю головой.
- Зачем ты это делаешь?
- Чтобы у тебя был стимул.
- А у меня его нет, что ли?
- Так больше, - Книжник загадочно усмехается, а я на удивление чувствую ещё большую уверенность. В себе и в своих действиях. Некоторое время он наблюдает за мной с усмешкой, а после отворачивает голову. А я, точно прозревший, впериваюсь в раннюю вечернюю темень и молчу.
Несмотря на все прелести совместных прогулок, боюсь, после того, как Дик огрёб педалей по коленке, да ещё и пришлось тащить велосипед через песок, рыжий товарищ больше не согласится идти со мной куда-то на велосипеде, хах.
- Посоветуй мне что-нибудь...
- ... например?
- Линию поведения, которую нужно выстроить.
- Хах... а я прямо-таки спец по выстраиванию линий поведения по отношению к людям и вообще касательно общения с ними, - едкая усмешка проступает на лице Дика. Я закатываю глаза, но не спорю. Впереди вырисовывается двор. Где-то вдали шумят люди, воет сирена - очень далеко. Её слышно, но она как-будто кричит из другого измерения. В стороне высится серая голая стена с одним единственным фонарём на самом верху.
- Похожа на ту из стен, что огораживает города от внешнего мира, - Дик заговаривает первым.
- Как в фильмах про зомби апокалипсисы?
- Да.
- Хммм... и правда.
- Отсюда вообще всё выглядит по-другому. Взгляни на арку, - я поворачиваю голову и замечаю то, чего раньше никогда не видел. А может потому, что смотрю сейчас чужими глазами. Точнее глазом. От удивления у меня слов не находится. Арка выгрызает в доме проход, создаётся впечатление, что дом вот-вот упадёт. И когда я смотрю на здания, которые привык видеть каждый день... они выглядят иначе. И я не знаю, честно говоря, в чём причина - в магии времени суток или же в изумрудном глазе моего Хранителя. Но они совсем другие. Они...
- ... уродливые, - заканчивает за меня мысль Дик. И у меня не получается спорить.
- Я всегда знал другую сторону города.
- Это потому, что ты не смотрел с обратной.
- ... ты ушёл от темы.
- Ну что ты хочешь от меня услышать?
- Что-нибудь вразумительное, как ты умеешь.
Вздох. И снова тишина. Но потом снова спокойный и чёткий, даже мелодичный голос.
- А что можешь ты сейчас сделать? Ничего. У тебя есть время, чтобы развиться и построить под своими ногами почву для дальнейшего продвижения. Перепрыгнуть через всё то, что есть сейчас, ты не сможешь даже при колоссальном желании. И ты это понимаешь. Потому делай, что должно. И продолжай поступать так, как чувствуешь. Если очень уж надо, то ты всегда можешь осуществить шаманское путешествие, - выразительный взгляд в мою сторону с толикой укоризны. Это значит, что я опять забываю, кто я. Эффект достигается сразу - мне становится стыдно, я опускаю голову и слушаю дальше.
- Зная тебя, ты вполне можешь использовать свои способности как для невинных любований дождём, так и для чего-то большего. Может, это даже будет практичнее, и ты перестанешь так сильно отвлекаться впоследствии. Хотя... может, в какой-то степени это было бы и не очень красиво, но... - Дик поворачивает голову и, задумавшись, смотрит на меня. А я уже одной лапой своих мыслей в другом месте. Книжник усмехается и отбрасывает в сторону всё то, что хотел до этого нудно и монотонно декламировать, - ... впрочем, думаю, никому плохо от этого не станет.