Сука шаман
"Бывают дни, когда меня посещают мысли о том, что я хочу себя стереть. Убить. Изничтожить. Стереть в порошок. Стереть, как стирают рисунок со сцены, мозолящий глаза в подъездном полумраке.
Сегодня ночью я стирал себя как мел с пола. Мел с глиной. Но вместо этого превращал себя в разводы и визуально меня становилось только... больше.
Стекаю грязью по ступеням, сваливаюсь в комки...
... выжимаю себя в ведро с водой.
Тебя много. Ты просто представить не можешь насколько тебя много и как при этом тебя тяжело отыскать. Я слышу твой голос, но не вижу. И когда иду, ориентируюсь только на него. И на собственные мысли о тебе, должные привести меня. По крайней мере... мне хочется в это верить.
Я несколько раз открываю глаза, обнаруживаю, что лежу на кровати в тёмной комнате. Что снова проснулся и потерял связь. Сошёл с дороги. Что голос звучит всё дальше и дальше. Приходится в срочном порядке засыпать обратно, чтобы успеть ухватиться за тающую нить твоих бодрых и весело звучащих слов.
Ты можешь, чёрт возьми, так не спешить? Куда ты несёшься? Особенно в таком количестве. На каждого тебя, которых ты сам и плодишь, навешать по несколько дел, а потом удивляться, что ты "ничего не успеваешь".
Ну куда ты... куда ты гонишься?
- А давайте сыграем в такую игру! К определённому времени я буду в определённом месте, - о, эта проклятая фраза, вольная преобразоваться во что-нибудь на манер "в девять вечера я на Невском, кто успеет и хочет меня погулять - прибегайте". Всегда. Меня. Злила. Я ощущаю себя зверьком в клетке, над которым по ту сторону прутьев висит желанное лакомство. А я сижу, смотрю через решётку и мне ещё предлагают: "Ну что ты, возьми. Давай же. Ты же хочешь."
И вот она снова звучит. Звучит везде и одновременно нигде.
- Вот и посмотрим, кто молодец и сможет меня найти, - говоря проще "кому это действительно надо"? Зачем дразниться, право. Чёртовы ваши игрульки.
Твои имена, за которые можно было цепляться - где они теперь? По правде говоря, мне всегда нравилось только одно из них. Оно было для меня самым важным. "Было" - потому что я не знаю, "есть ли". И что ты делаешь с ними, глупый и суетливый зверёк? Треклятый сказочник.
Как же я люблю эти сказки. Никогда они не давали углубиться в себя полностью. Показывались, приоткрывали завесу, давали взглянуть, а потом, смеясь, растворялись, чтобы появиться уже в другом времени и месте. И я, точно под гипнозом, под действием волшебства, смиренно шёл за ними, чтобы снова найти. Снова взглянуть. И снова остаться наедине с рассыпающимся в эхо смехом.
Очередной обман, которым я рад обманываться снова и снова.
А я тебя нашёл.
Нашёл.
Ты спрятался на лестничной клетке под самой крыше многоэтажки. На голове растрёпаны волосы. На запястьях висят ленточки. На лице эта дурацкая солнечная улыбка. За плечом свисает измятый рюкзак. В руках белая скатерть.
Дюжина людей. Со мной - чёртова дюжина. Дюжина, нашедшая тебя и оставшаяся тут. Может и жаль, что я не догадался запомнить. Возможно, это была бы полезная информация, чтобы ты мог знать, кому ты действительно важен и нужен без громких слов и обещаний, без договорённостей и прочей ереси. Все они были тут. Потому что по-настоящему этого хотели - спокойно и открыто, чисто и просто.
Ты распахиваешь скатерть и она перекрашивает всё вокруг. Мрачная и хмурая обстановка сменяется большим пространством, укрытым снегом, высокими домами без людей внутри, уютными шторками на окнах, скамейками и уличными фонарями, запахом костра и подросткового смеха.
Скатерть рассыпается в небо. А небо у тебя совсем другое. Правда заметил я это, только когда лёг на спину в снег.
Вверху отражается земля. Отражаются заснеженные сугробы, превращая небо в белое полотно из сплошных звёзд-снежинок без единого тёмного проблеска. В это то ли небо, то ли крышу, изгибаются дугой дома. Вверху они кажутся причудливыми и нарисованными, сказочными и нереальными, чудаковатыми и смешными. И при том при всём от них веет спокойствием и защищённостью.
Твой снег холодный. Я лежу на нём в одной футболке и джинсах. И замерзаю.
Твой снег настоящий. Самый настоящий.
И это прекраснее всего.
У меня есть дурацкая, просто идиотская привычка находить тебя так же спонтанно и быстро, как и терять. Я даже не успеваю этого понять, а осознание приходит слишком поздно, чтобы я успел исправить оплошность несказанного "до свидания" и несбывшихся объятий."
Сегодня ночью я стирал себя как мел с пола. Мел с глиной. Но вместо этого превращал себя в разводы и визуально меня становилось только... больше.
Стекаю грязью по ступеням, сваливаюсь в комки...
... выжимаю себя в ведро с водой.
Тебя много. Ты просто представить не можешь насколько тебя много и как при этом тебя тяжело отыскать. Я слышу твой голос, но не вижу. И когда иду, ориентируюсь только на него. И на собственные мысли о тебе, должные привести меня. По крайней мере... мне хочется в это верить.
Я несколько раз открываю глаза, обнаруживаю, что лежу на кровати в тёмной комнате. Что снова проснулся и потерял связь. Сошёл с дороги. Что голос звучит всё дальше и дальше. Приходится в срочном порядке засыпать обратно, чтобы успеть ухватиться за тающую нить твоих бодрых и весело звучащих слов.
Ты можешь, чёрт возьми, так не спешить? Куда ты несёшься? Особенно в таком количестве. На каждого тебя, которых ты сам и плодишь, навешать по несколько дел, а потом удивляться, что ты "ничего не успеваешь".
Ну куда ты... куда ты гонишься?
- А давайте сыграем в такую игру! К определённому времени я буду в определённом месте, - о, эта проклятая фраза, вольная преобразоваться во что-нибудь на манер "в девять вечера я на Невском, кто успеет и хочет меня погулять - прибегайте". Всегда. Меня. Злила. Я ощущаю себя зверьком в клетке, над которым по ту сторону прутьев висит желанное лакомство. А я сижу, смотрю через решётку и мне ещё предлагают: "Ну что ты, возьми. Давай же. Ты же хочешь."
И вот она снова звучит. Звучит везде и одновременно нигде.
- Вот и посмотрим, кто молодец и сможет меня найти, - говоря проще "кому это действительно надо"? Зачем дразниться, право. Чёртовы ваши игрульки.
Твои имена, за которые можно было цепляться - где они теперь? По правде говоря, мне всегда нравилось только одно из них. Оно было для меня самым важным. "Было" - потому что я не знаю, "есть ли". И что ты делаешь с ними, глупый и суетливый зверёк? Треклятый сказочник.
Как же я люблю эти сказки. Никогда они не давали углубиться в себя полностью. Показывались, приоткрывали завесу, давали взглянуть, а потом, смеясь, растворялись, чтобы появиться уже в другом времени и месте. И я, точно под гипнозом, под действием волшебства, смиренно шёл за ними, чтобы снова найти. Снова взглянуть. И снова остаться наедине с рассыпающимся в эхо смехом.
Очередной обман, которым я рад обманываться снова и снова.
А я тебя нашёл.
Нашёл.
Ты спрятался на лестничной клетке под самой крыше многоэтажки. На голове растрёпаны волосы. На запястьях висят ленточки. На лице эта дурацкая солнечная улыбка. За плечом свисает измятый рюкзак. В руках белая скатерть.
Дюжина людей. Со мной - чёртова дюжина. Дюжина, нашедшая тебя и оставшаяся тут. Может и жаль, что я не догадался запомнить. Возможно, это была бы полезная информация, чтобы ты мог знать, кому ты действительно важен и нужен без громких слов и обещаний, без договорённостей и прочей ереси. Все они были тут. Потому что по-настоящему этого хотели - спокойно и открыто, чисто и просто.
Ты распахиваешь скатерть и она перекрашивает всё вокруг. Мрачная и хмурая обстановка сменяется большим пространством, укрытым снегом, высокими домами без людей внутри, уютными шторками на окнах, скамейками и уличными фонарями, запахом костра и подросткового смеха.
Скатерть рассыпается в небо. А небо у тебя совсем другое. Правда заметил я это, только когда лёг на спину в снег.
Вверху отражается земля. Отражаются заснеженные сугробы, превращая небо в белое полотно из сплошных звёзд-снежинок без единого тёмного проблеска. В это то ли небо, то ли крышу, изгибаются дугой дома. Вверху они кажутся причудливыми и нарисованными, сказочными и нереальными, чудаковатыми и смешными. И при том при всём от них веет спокойствием и защищённостью.
Твой снег холодный. Я лежу на нём в одной футболке и джинсах. И замерзаю.
Твой снег настоящий. Самый настоящий.
И это прекраснее всего.
У меня есть дурацкая, просто идиотская привычка находить тебя так же спонтанно и быстро, как и терять. Я даже не успеваю этого понять, а осознание приходит слишком поздно, чтобы я успел исправить оплошность несказанного "до свидания" и несбывшихся объятий."